Я колебалась. Обычно я себя так не вела. Не заигрывала, не флиртовала с парнями. Не пряталась с ними меж стеллажей с книгами и тем более не намекала своему преподавателю на поцелуй. Но он сам сказал, что границы здесь устанавливаю только я.
— Герой моего романа воспользовался бы интимной обстановкой библиотеки поздним вечером и некой растерянностью героини, — с вызовом сказала я, не собираясь позволять ему соскочить с этой темы.
Похоже, я схожу с ума. Это было единственной причиной, почему я позволяла себе говорить такие вещи. Так нагло и так открыто.
Он склонился к основанию шею, к тому месту, где бился пульс, чуть отодвигая ворот блузки. От ощущения его губ возле моей кожи нервы оказались на пределе. Губы скользнули по точке пульса и остановились прямо над ней. Еле слышный и неожиданный для самой себя стон вырвался из полуоткрытого рта, когда кончик языка прошелся рядом с ключицей, пробуя меня на вкус.
Слева послышался какой-то шум, но мозг настойчиво не обращал на это внимания, приказывая сконцентрироваться на мужчине передо мной.
Грудь тяжело вздымалась и при каждом вздохе соприкасалась с его.
— Она смелая, — прошептал он, поднимая голову, что кончики наших носов соприкоснулись. — Ему это нравится.
Сладкое горячее дыхание обожгло губы, и они приоткрылись в немой мольбе.
Я подалась ему на встречу, охваченная желанием – тягучим и почти бесконтрольным, что лилось сейчас по венам, стремясь получить как можно больше сильных эмоций. Новую дозу личного кайфа, которого, казалось, не было предела.
— И нетерпелива, — хмыкнул он, щекоча словами мое сознание.
Я закрыла глаза и услышала, как тихо выдохнул совсем рядом. Его губы еле ощутимо коснулись моих, приоткрывая их чуть больше. Для себя. Мягкие…
— Здесь кто-нибудь есть? — раздался внезапно женский возрастной голос, за котором последовал грохот и звук удара.
Я чуть не взвыла вслух, когда Павел чуть отпрянул от меня, но все еще прикрывая собой. Он тяжело выдохнул, не в силах скрыть горечь разочарования, но, быстро справившись с эмоциями, выглянул в главный проход.
— Марья Ивановна? Я полагал, что вы уже ушли домой.
— Ох, Павел Александрович, дорогой вы мой человек! У Настасьи Палны внук родился, и мы немного задержались в её кабинете, — слегка пьяно хихикая, произнесла библиотекарь. —Проходила мимо и заметила, что дверь приоткрыта. Хотя точно помню, что запирала её.