На экране какое-то крыльцо деревянного старого дома. Точно
старого дерево аж почернело. А сверху вывеска с белыми буквами
Трактиръ и вот с этим твердым знаком сзади. Вокруг крыльца ветерок
шевелил кусты сирени… С ветки сирени сорвался шмель и жужжа начал
подлетать к экрану. Странно. Он жужжжал все громче, подлетел все и
почти закрыл всю картинку. Перепончатокрылое сто процентов даю,
уставилось на меня своими фасетками.
Дверь под вывеской заскрипела. Это больше всего меня удивило, я
ведь звук в ноль убавил!
На крыльцо вышли два человека. Один молодой, второй старый. Все
бы ничего, но одеты они были в какую-то старинную одежду. Сюртуки,
манишки и в руках котелки. Театр какой-то любительский. У старого в
руках трость с набалдашником, который переливался всеми цветами
радуги как новогодняя гирлянда. Молодой не сводил с этого
набалдашника, пока старичок, задрав свою козлиную седую бородку
высматривал что-то вдали.
Старичок несмотря на свою бородку был более позитивным чем его
собеседник. Он наконец посмотрел на молодого и оперившись двумя
руками в радужный набалдашник трости спросил, продолжая видно
беседу:
— Не нами это заведено. Не нам и менять, но все-таки я спрошу.
Что же вам конкретно не нравится? При этом он шаркнул носком туфли,
сбивая с черных досок крыльца что-то видимое только ему.
— Знаете Николай Григорьевич, а нам надоело, — голос молодого
чуть не сорвался.
— Так что же Вам… надоело? — спросил седой.
— Вы…
Огох. Коротким ударом слева молодой ткнул собеседника в голову а
правой ухватился за сердито засверкавший набалдашник. Но Никодим
Григорьевич хоть и начал оседать, не выпускал свою трость из рук.
Потом он толкнул локтем в бок молодого, и пока тот охнув хватал
воздух ртом сделал круговое движение и быстро глянув мне точно в
глаза… прошептал: «Теперь ты… серый».
Молодой крепкий потянул руку к карманам лежавшего перед ним
человека. И тут вдруг дверь трактира распахнулась. На порог вышел
морячок. Он поднял руку и почесал полосатую грудь. А потом,
несмотря на выпитое увидел человека, лежащего на крыльце, и
удивленно уставился на сцену грабежа, происходившую перед ним.
— Оппа-на! Хеххх…Ишь контра…
Молодой тянувший руку к внутреннему карману лежавшего перед ним
пожилого натолкнулся на обстоятельства непреодолимой силы и рухнул
на свою жертвы.