— Как это… обесцвечивания? — голос мой был бесцветным, как
будто я уже прошел эту процедуру.
— Ну это сложный обряд, когда из человека вытравливают все
цвета. После этого он теряет волю и превращается в…
растение.
— Я, конечно, люблю выращивать помидоры, но сам бы не
хотел превращаться в… него. И что делать? У нас есть
время?
— Сергей. Тебе просто нужно сказать, что ты делаешь выбор.
И все. Согласие получено. Выбор ведь — это всегда просто. Нужно
решить и дойти до своей цели. И я смогу отправить тебя в
Семицветье. Там ты сможешь полностью понять свои возможности. Ну
или ты можешь отказаться… Тогда тебе ничего не угрожает.
— И когда, сколько у меня времени?
— Сначала решение.
Хотя меня бросило в жар от мыслей о том, что меня хотят
убить какие-то охотники. Я подумал и вдруг понял… Будь что будет. Я
и так думал, что я пустой и серый человек и все что со мной
происходило в последнее время это, по сути, самое интересно что со
мной происходило в жизни.
— Я согласен. Что мне нужно сказать?
Теперь старик расслабился, он даже внешне изменился. Стало
понятно насколько важно для него все происходящее, как он сказал я
всю жизнь ждал этого момента.
— Тебе нужно всего лишь…
В этот момент раздался писк на грани ультразвука. Мы оба
как по команде упали на колени и закрыли уши, хоть это и не
помогало. Звук исчез и в тишине зазвенел звонок.
— Это они… Охотники. Они будут пытать нас звуком пока мы
не откроем дверь. Сами, — он прошептал это тихо-тихо, я буквально
читал по губам. А потом он громко крикнул:
— Иду.
— Слушай, Сергей времени у тебя нет. Я не успел тебе
рассказать все, но это и не нужно. По легенде Серый должен сам
пройти свой путь. И найти выход. Нашел же тебя гармонизатор, ну
ксилофон с виду. Выбрал из миллионов. Тебе нужно сказать просто: Я
выбираю белый. Ну! — чуть ли не прорычал он.
Я кивнул головой. Ладно: Я выбираю белый!
Звонки в дверь перешли в стуки и грохот. Дверь содрогалась
от такого настойчивого внимания. Оттуда из-за двери уже доносились
угрозы выбить эту дверь. И, судя по всему, до этого оставалось
немного.
Михаил Григорьевич положил руку на стену, и я не поверил
своим глазам. Стена вокруг руки затонировалась в красный цвет в
радиусе и от места где рука касалась стены пошла рябь. Бетон
колыхался как будто превратился в тончайшую резиновую или другу
эластичную пленку, а за ним скрывалась вода.