Дальше шло что-то похожее на промасленную
бумагу или какой-то пергамент. Вот заморочился кто-то. Но меня было
не победить. Ножом, ножницами и словом (не всегда обсценной
лексикой) я прорывался к внутренностям находки.При этом я себя даже сдерживал, стараясь не походить
на отца Федора, крошащего 12 антикварных стульев на берегу
моря.
Под бумагой опять шла ткань, посылка
опять была обтянута аккуратным таким чехлом. А вот из-под него я
достал уже красивую такую коробку. Материал был похож на текстолит,
ну или что-то подобное. Швы были промазаны прозрачным материалом,
наподобие эпоксидной смолы.
А вдруг там бомба? «Да ну нах», —
сказали боящиеся глаза, но глухие и активные руки большой отверткой
сорвали крышку.
Я доставал предметы из ящика
один за другими и глаза мои
округлялись. Выкопал посылку от сумасшедшего. Первым в сторону
полетел мешочек с игральной костью. Впрочем, она была сделана не из
пластмассы, а возможно из кости, слишком благородным был ее
оттенок. Потом уже спокойнее легла рядом книга Катаева —
«Цветик-семицветик» с бабулькой зловредного вида в желтой то ли
шляпе, то ли чепце. Потом я извлек... детскую игрушку. По-моему, ее
называли ксилофоном. С разноцветными кнопками. Там же лежала и
палочка с утолщением на конце, чтобы извлекать звуки из ксилофона.
Наконец и деньги нашлись. Целые десять рублей с ликом самодержца и
выбитой надписью 1906 год. И еще на дне нашелся ножик. Нечто. Цвета
потемневшего серебра с узорами на ручке и лезвии, выпуклый, а на
конце его трехзубая вилочка. Такого не видел ни разу, и не мог
понять зачем человек придумал подобный шедевр столового
приборостроения.
Из всего найденного относительную
ценность на мой взгляд имела только монета, ну и, возможно, ножик.
Монету я сунул в портмоне, а ножик положил к другим столовым
приборам на кухонный стол.Остальное я сложил-побросал назад в ящик и засунул
под стол. Ногой. Мечты разбились о суровую реальность.Заварив, заварив чай, я сидел у печи и
подбрасывая полешки в печь. ощущение что сгорали мои мечты
Потрескивая, сгорала новая машина, белоснежная яхта и личный
самолет с волнующем названием Bombardier.
Утро выдалось. Кстати, всегда на даче
я просыпаюсь рано. Может быть это эффект выходного дня, а может
чудодейственная сила свежего воздуха или что-то первобытное –
потребность вставать пораньше в поисках мамонта. Захотелось кофе. Я
пью кофе без всяких. Просто растворимый. Говорят – где-то есть мир,
в котором люди разбираются во всех этих арабиках, робустах и
кислинках, но я как-то привык к нескафе. И если кофе пропадет, как
угрожают ученые к 2025 из-за глобального потепления, я выживу,
потому что с тем же удовольствием смогу пить цикорий.