Мы снова молчим, каждый погруженный
в свои мысли. Макар время от времени пытается завести разговор о
последних новостях, но Гесс отвечает односложно, а я не стараюсь
поддерживать их беседу.
После завтрака, когда мы расходимся
собираться в поездку, я замечаю, как Гесс задерживается у окна,
глядя вслед удаляющейся золотистой.
Уже стоя на залитом солнечными
лучами широком крыльце, я наблюдаю, как на посадочную площадку
плавно опускается гибридный лукс. Его корпус переливается всеми
оттенками радуги, а прозрачная крыша кабины медленно складывается
хрупкими лепестками. Судно мягко касается земли.
Осторожно меня отодвинув, Рик первым
направляется к луксу, привычно скользя взглядом по корпусу. Гесс
следует за ним, и, немного помедлив, я двигаюсь в сторону лукса.
Короткая лесенка-манипулятор плавно подхватывает меня, опуская в
салон. Меня здесь встречает порядком забытый, но оттого ничуть не
менее приятный запах разгорячённого металла и озонаторов.
Удивительно. Всё это время казалось, что я никогда не соскучусь по
бесконечным прыжкам и полётам. Ещё как соскучилась.
Рик уверенно занимает место пилота,
но я замечаю, как Гесс бросает на него короткий взгляд, и мгновение
подумав, мой муж с ним соглашается уступая. Ущипните меня. Аверин и
не за штурвалом.
Коротко усмехнувшись, я быстро
осматриваюсь. Здесь тоже красиво. Интерьер салона поражает своей
простотой. Прозрачные перегородки создают впечатление невесомости,
увесистые эргокресла словно бы плывут в воздухе. Центральная
консоль управления, которую занимает теперь крупное и мускулистое
тело Гесса плавно трансформируется, меняя конфигурацию в
зависимости от режима передвижения. Мягкое голубое освещение.
Встроенные в пол динамики даже во время полёта наполняют салон
мерными звуками моря.
Прав был Рик, мне больше точно не
нужно штормов.
Устроившись в уютном углу салона,
прикрываю глаза, тут же чувствую, как он садится рядом и
притягивает меня к себе.
— Привет. Я соскучился.
Я молчу, осторожно устроив затылок у
него на плече. Рик одним лёгким движением вынимает гравитационную
заколку и выпускает косу из тугого узла. С тихим шелестом она
падает мне на грудь. Я вздыхаю. Гесс снова прав. Правда
действительно редко бывает приятна. И лгать себе — неблагодарное
дело. Я ведь тоже всё это время ужасно скучала. И сделала
невероятную глупость… Зачем? До сих пор себя не понимаю.