Иногда так случается, что Вселенная внезапно исполняет желания
людей, но очень сильно по-своему. Гарри так хотел быть рядом с
родителями, что его душа, правда, с небольшим довеском, но это было
уже не важно, вылетела из тела и устремилась к маме и папе, которые
ждали его в ином мире. Но сам мальчик был слишком важен, поэтому на
его место тут же была помещена душа военного наемника, который
спустя мгновения должен был быть погребен заживо под тоннами
горящего стекла и бетона, человека со странными принципами — Брока
Рамлоу. Замена произошла так стремительно, что никто ничего не
заметил. А на утро…
***
— Блядь, — Брок со всхлипом сел в постели. Приснится же такое!
Ему очень реалистично привиделась и сама операция «Озарение», и ее
провал. Он хотел встать и пойти попить воды, чтобы успокоить
частившее сердце, когда внезапно расслышал тихий храп и сопение
нескольких человек рядом с собой. А еще было очень темно. Он
привычно хлопнул по запястью, желая включить свет на часах, но…
— Что за нахуй!
Часов не было, а вот запястье было какое-то странное. Чувствуя
себя не просто сумасшедшим, а ебанутым на всю голову, он принялся
ощупывать себя, понимая, что вот это, то, что он щупал, никак не
могло быть его телом. Он опять же на ощупь нашел край и спустил
ноги, запутавшись в какой-то тряпке, свисающей с потолка около
кровати, которая не пропускала свет совершенно. Он откинул ее и
увидел в тусклом свете раннего утра еще несколько таких же
занавешенных тряпками кроватей. Как эта хуйня называлась? Балдахин?
Точно, балдахин! Только откуда, блядь? Он огляделся и увидел две
двери, одна — массивная — вела явно на выход, а вот вторая —
незаметная, скорее всего, в туалет. Брок встал, покачнувшись,
пытаясь совладать с непослушным телом, и едва не по стеночке пошел
ко второй двери.
Туалет был пиздец какой странный. Всё какое-то старинное,
начиная от четырех раковин у стены и такого же количества небольших
кабинок с унитазами со сливными бачками под потолком, заканчивая
зеркалами в массивных оправах. Тяжело выдохнув и собрав волю в
кулак, Брок пошел к зеркалу во весь рост, что висело на одной из
стен, встал перед ним и с колотящимся сердцем поднял глаза. Маты,
рвущиеся наружу, удержал только потому, что не хотел будить
соседей. В отражении он видел не себя — здорового мужика под сорок
с небритой рожей и стильной стрижкой, а… Господи, прости, но что
это? Тощий, лохматый мальчишка с торчащими под тонкой кожей
ребрами, тонкими руками и такими же ногами. Сколько ему?
Двенадцать? Брок поднимал попеременно руки, ноги, наклонялся из
стороны в сторону, внезапно корчил рожи, подскакивал, но в зеркале
отражалось всё то же тощее тельце абсолютно незнакомого мальчишки,
которое точно повторяло все его движения.