Так вот, после случившейся трагедии
были допрошены все сотрудники, выжившие, раненые и пострадавшие во
время паники, устроенной ведьмаком на территории научного
учреждения. Кстати, способ, при помощи которого русский ведьмак
умудрился устроить настоящий дурдом в стенах института
геронтологии, тоже был удостоился немалого интереса
Гиммлера.
Ведь способ, которым легко можно
обращать в панику войска противника, стоит того, чтобы взять его на
вооружение. А добивать деморализованного с помощью магии врага,
куда легче чем сражаться с ним на равных. Но на данный момент этим
способом владел только этот ненавистный русский колдун, что весьма
нервировало рейсфюрера СС. А если рейхсфюрер СС нервничает… Ну, вы
сами понимаете, чем всё это может закончиться для тех, кому
посчастливится попасть под его горячую руку.
Хотя ни профессор Левин, ни тем более
старик Вилигут, не считали себя виновными в этом происшествии.
Только вот поди, докажи Генриху, что всё это не так, как кажется со
стороны. И никто из соратников по случившемуся несчастью не решался
провернуть такой лихой финт. Вот и сидели они тише воды, ниже
травы, надеясь, что всесильного шефа СС потихоньку
«отпустит».
И, похоже, что их чаяния потихоньку
сбывались. Ведь сначала Гиммлер вообще хотел их пристрелить на
месте. Ведь теперь секретом профессора Трефилова владели русские. К
тому же, враги заполучили в свои руки еще двоих одарённых, пусть и
весьма неопытных и невысокого ранга, как утверждал Карл, но это-то
как раз дело весьма поправимое.
Используя всё имеющиеся в своём
арсенале красноречие, коллеги по несчастью постарались убедить
рейсхфюрера СС, что ничего серьёзного у русских не выйдет. Ведь
главная доктрина СССР – марксизм-ленинизм, вообще отрицала всякое
такое «потусторонне-оккультное», проповедуя оголтелый атеизм и
диалектический материализм.
Коммунисты считали, что Бога нет,
соответственно, нет и Сатаны. Не существует никаких магических и
чудотворных сил и энергий, кроме существующих в природе и
доказанных современной наукой. И никто в Советском Союзе не пойдет
против политики партии, рискуя оказаться в холодных и ужасных
северных лагерях.
И Гиммлер, к неописуемой радости
Левина и Вилигута, согласился с этими доводами. Он прекрасно знал о
«сложных» отношениях красных комиссаров с верой и религией. В СССР
не могло идти и речи о «неких оккультных науках», а инакомыслящих
учёных, которых в Германии так привечал Гиммлер, в СССР быстро и
тихо давили репрессиями.