Но
вместо спецназа был я, больной и плохо соображающий, а также Кипп,
заключённый, которому я не мог доверять. Что мы могли сделать?
Конечно же мы могли всё испортить. Ведь если ты умеешь сделать всё
плохо и очень плохо, то это уже показатель.
Никакой охраны снаружи не было. Следы, следы,
несколько трупов, вмёрзших в лёд. Я старался об этом не думать. У
меня своя миссия.
Мы
доехали до пространства между зданиями и тут хаотично стояло
достаточно много разномастной техники.
Если бы было время, я бы остановился изучить.
Практически всё, куда падал взгляд, заполнено подвергнутой глубокой
модернизации гражданской техникой, строительной,
сельскохозяйственной, была даже парочка вездеходов-катерпиллеров, а
также и крутые джипы, превращенные в утеплённые бигфуты. Наш
грейдер стал с краю и ничем в этом нагромождении не
выделялся.
А
вот людей тут не было. Раннее утро, меньше шести утра. Время было
выбрано не случайно.
У
нас был выбор куда пойти. Цепочки следов вели и в правое для нас
здание, и в левое. Я выбрал левое и Кипп вместе с рюкзаком пошёл
следом.
Потянул дверь, шагнул в вонючие
недра.
Тут
было грязно и наплевано, то там, то тут попадались следы крови. И
снова я старался не думать об этом. Болезнь, от которой меня
бросало то в жар, то в холод, в этом немало помогала.
Мы
принялись подниматься по лестнице, потому что куда идти - не
понятно, а стоять и ждать чего-то глупо.
На
третьем этаже нас окликнул недовольный властный голос. Мы
остановились. Из темноты длинного как струна коридора к нам шагнул
худой высокий мужик с автоматом на груди.
-
Кто такие? Какая центурия? – рыкнул он.
-
Ишь ты, центурионы, твою мать. Мы из главного
управления.
-
Чё ты буровишь? Вы новенькие, что ли? – он надвинулся так близко,
что толкнул меня в грудь.
-
Товарищ Кипп, сделай ему, пожалуйста, больно.
Заключённого всяк может обидеть. И
заключённому, который был довольно-таки неслабым воином и далеко не
приятным в общении человеком, трудно сдерживать гнев за год
унижений. И он копит его в себе, копит.
И
тут ему, то есть, Киппу, предоставляется возможность кому-то
сделать больно. В большинстве случаев обычный человек стушуется и
предложение ударить кого-то вгонит его в ступор.
Но
не Киппа.
Он
сцапал автомат левой рукой, просто прижал к груди чужака и резко,
так быстро и часто, что у меня зарябило в глазах, стал бить
автоматчика по лицу, что у того задёргалась голова. Измолотив его
как грушу, Кипп потянул его к себе, потом тут же оттолкнул и
впечатал в стену.