Подержав так луч, Кипп прошёл к двери.
Лестница спускалась у одной стены, на противоположной была
массивная дверь, явно входная в дом. А он прошёл к боковой двери,
которая должна была вести в соседнее помещение.
Он
повернул ручки и открыл, направив луч фонарика в новое помещение.
Сделав так, он замер и издал странный горловой звук. Такой звук
бывает, если из кузнечных мехов со свистом выходит
воздух.
Кипп стоял так пару секунд, а потом внезапно
севшим голосом тихо произнёс:
-
Да, Странник, я думаю, это сектанты.
Опираясь на свой топор ка Сильвер на костыль,
я шагнул к нему и посмотрел через плечо.
-
Поверни фонарик к потолку, пожалуйста, так свет распространяется
ровнее.
Кипп скосил на меня взгляд, потому что мой
голос и слова были на удивление спокойными. И когда он направил
свет вверх, в образовавшейся полутьме, но с равномерным светом, мне
представилась жуткая картина.
В
общем-то я сразу понял, что увижу. Наверное, в глубине души я знал,
что там, когда Кипп только замер у двери.
Как
более взрослый ребёнок понимает по повадкам мелкого, когда тот
случайно наткнулся на картинки эротического содержания и для начала
он встаёт столбом, не зная, как реагировать.
Вот
только сейчас мы нашли нечто куда более страшное, чем даму,
демонстрирующую голую грудь.
Это
был зал. Большой, просто удивительно, как он помещался в здании,
наверное, занимал половину первого этажа. Были сдвинуты к стенам
столы и прочая мебель, чтобы освободить место.
В
центре зала стояло распятье. Обычное такое, деревянное, где висящий
на кресте Иисус безрадостно смотрел на свою паству.
У
Иисуса не было причин для улыбок и дело вовсе не в его собственных
проблемах с гвоздями и римскими солдатами.
Вокруг распятия громадным кругом, цветком -
располагались люди, точнее сказать, трупы, лежащие головой к
распятью.
Лежали дети, женщины постарше и моложе, ну и
мужчины тоже. Тут было по меньшей мере три десятка людей, лежачих
рядышком, кто-то на животе, кто-то на спине или боку.
Они
не выглядели спящими. На их лицах застыла смесь радости, таких
неестественных улыбок и некоторой боли. У детей были закрыты глаза,
явный признак, что их умертвили раньше. Взрослые лежали с
остекленевшими и замерзшими глазами, а их мёртвые зрачки смотрели
во все стороны, в том числе и на нас. В зрачках застыло с
осуждение. Из-за минусовой температуры они все замерзли, даже их
глаза.