Я
плавно выгнал технику из гаража, для чего провёл её через стену из
висящих полосок брезента, призванных хотя бы немного отделить
пространство гаража от улицы, когда ворота открыты. Брезент
безбожно задубел и трещал при движении.
На
улице была ночь. Но такая ночь, серьёзная, дымная, глухая. Мороз,
согласно данным датчика – минус тридцать восемь и при таком морозе
влага из снегов, а мир сейчас состоял в основном из снега, уходила
и превращалась в дымку, из-за которой не было видно дальше сотни
метров, не было видно небес и было особенно темно. Кроме того, звук
тонул в этой морозной дымке и колючих снегах.
Кипп, который совсем недавно спал и видел
свои Кипповские сны, скользнул в тепло кабины и уселся во второе,
самодельное кресло. Теоретически кабина, на условиях тесноты, могла
вместить троих, но была оборудована на двоих.
Однако, нас всё же было трое, потому что я
установил в держатель планшет с включённым Климентием.
-
Здравствуйте, Антоний, - поприветствовал меня «железный
мозг».
- И
тебе не хворать. Как там наша база?
- В
рабочем состоянии.
-
Интересный ответ. Ладно, врубай навигацию, и пока что я от тебя
отстаю.
Климентий не удостоил меня ответом, но
включил достаточно своеобразный навигатор с массой отметок и слоёв,
собственное детище, которое он мог заменить на стандартный яндекс,
но с адекватным геопозиционированием.
От
парацетамола меня слегка знобило, но я даже на секунду не допускал
мысли «дать порулить» Киппу.
Наш
«ледокол Вайгач», а именно так бывший грейдер был вписан в реестр
колонии, отважно пробил собой пару сугробов и степенно прошествовал
мимо охранного поста периметра, двигаясь на юг, чтобы повернуть на
северо-запад.
Тьма окружала город, о существовании которого
античный прокуратор Иудеи заведомо не знал. Надо сказать, что
согласно данным спутниковой группировки, которые черпал Климентий,
древний город Иерусалим, то есть – ненавидимый прокуратором город,
временно перестал был обитаем, тоже накрыт тьмой и шестиметровым
ледяным панцирем.
Как
и большинство городов южнее средней полосы, человечество теплых
регионов планеты оказалось к ледниковому периоду не готово и в
течение нескольких месяцев стремительно замёрзло. Выживали общины в
тех местах, где случались зимы и была инфраструктура для морозов. И
чем сильнее была привычка к морозам, тем легче оказалось
выживать.