- Мы с Алисией рады, что вы пришли разделить с нами наше счастье. Знаю, вы все удивлены. Но спешу вас успокоить, никакой подмены жениха не произошло. В пригласительные закралась опечатка. А мой уже бывший помощник не проверил и разослал их вам всем…
Взволнованный шепот прошел по рядам гостей.
Жду чего-то. Скандала? Вопросов?
Но их нет. Все приняли «правду» или сделали вид.
- Думаю, и мой брат сейчас смеется над глупой ошибкой. К сожалению, он не успел прилететь на нашу свадьбу. Но в ближайшее время обязательно поздравит нас лично.
И снова голос Андрея тонет в вате. Боль обручем сковывает голову. Дышать становится все труднее. Раскрываю рот и хватаю воздух губами, с силой пропихиваю его в горящие легкие.
- Прошу к столу… Дыши, скоро уже все закончится, - шепчет мне одними губами Андрей.
- Я больше не могу, - выталкиваю в ответ и чувствую, как спасительная темнота закрывает от меня все происходящее.
Только вместо падения чувствую ощущение легкости и полета. Андрей подхватывает меня на руки и прижимает к себе.
Прямо под моими ладонями оказывается его напряженная грудь. Через тонкую ткань мужской сорочки ощущаю, как тяжело и натужно бьется его сердце.
Хочу сопротивляться, оттолкнуть его. Послать все к черту, но вместо этого склоняюсь ниже, позволяю голове безвольно скатиться по его плечу и упираюсь лбом в его горячую шею.
Жадно втягиваю в себя воздух. Резкий древесный аромат проникает в легкие. От него горчит на губах.
Это последнее, что я помню перед спасительной темнотой.
Резко распахиваю глаза. Рывком поднимаюсь на кровати.
На мне по-прежнему белоснежное свадебное платье. То самое. Длинная фата лежит рядом на подушках, заботливо кем-то уложенная.
Сотни булавок и невидимок впиваются в кожу и вызывают нестерпимую боль.
Касаюсь затылка. Натыкаюсь на упругий узел волос и прикрепленную к нему фату.
Со злостью срываю ее к чертям. Металлический дождь из невидимок сыпется мне на плечи и стекает на колени.
Запускаю пальцы в прическу, с остервенением раздираю идеальную укладку. Выдергиваю шиньон, резинки и заколки.
Отбрасываю их от себя.
Теперь фата словно отрезанная коса «Рапунцель» лежит на подушках.
Перевожу взгляд на платье. Платье…
Белоснежное, как символ моей невинности. Скорее как насмешка надо мной. Я хранила себя для одного единственного, а он шутливо отказывался от меня каждый раз, когда я предлагала ему себя всерьез. Пока совсем не бросил в день свадьбы.