Выбегаю в длинный коридор. Так, комната Кирилл была дальше…
Стук моих каблуков сливается с тревожным стуком сердца.
Шаг, еще шаг. Вот она, вторая дверь от окна. Чем ближе я подхожу, тем страшнее мне становится.
Я не стучу. Я просто надавливаю на ручку, толкаю дверь, и она поддается.
Замираю на пороге. Сейчас я увижу его, он улыбнется и скажет, что все это была его глупая шутка, что он не хотел…
Я ошиблась. Стук сердца обрывается… Эта не та комната!
Вчера мы провели замечательные часы у Кирилла в комнате. И я в очередной раз предлагала ему отказаться от его глупого убеждения и взять меня до свадьбы. Прямо здесь, на этой огромной кровати!
Или не этой? Или все-таки этой?
Ледяными ладошками тру лоб. Ничего не понимаю.
Вчера здесь был жуткий беспорядок, везде валялись вещи Кирилла, их было больше, чем необходимо любому мужчине. Стояли раскрытые чемоданы, на створке шкафа висел свадебный костюм, на столе в пузатом бокале стояла бутоньерка. Такая же, как была сегодня у Андрея.
Сейчас же комната была пуста и безлика. Идеальный порядок, ни одной личной вещи, намекающей на владельца. Даже покрывало другое, серое, холодное.
Где мой телефон? Я должна позвонить ему!
- Он уехал вчера поздно вечером! – гремит за моей спиной голос Андрея Беркова.
- Почему он не зашел? – говорю ровно. – Не позвонил?
Внутри меня бешено колотящееся сердце замирает, сжимается от боли и надламывается. Ощущаю острую боль и леденящий холод, разливающиеся по груди.
- В этом не было смысла…
Смотрю на Андрея и словно впервые его вижу. Холодный взгляд почти синих глаз остановился на мне. Но в нем нет сейчас прежнего презрения. Скорее намек на жалость. Смуглое лицо тоже кажется белее, чем обычно. Руки сжимаются и разжимаются в кулаки, словно он нервничает или злится, но пытается сохранять спокойствие.
- Не было смысла? – позади Беркова подвывает мама. – Как же так? Как же так?
Перевожу взгляд на нее и тоже не узнаю: она раздавлена горем, всхлипывает и прикладывает к уголкам глаз белоснежный платок, ее губы некрасиво кривятся. Вот только она не смотрит на меня, не пытается подойти, обнять и утешить. Она страдает сама по себе. И обо мне ли?
- Я скажу гостям… - в наступившей тишине неестественно громко звучит голос Ирины.
- Стоять! – рявкает Андрей.
И мы все вздрагиваем.
Почему нет? Все уже кончено! Свадьбы не будет, Кирилл уже далеко…