— Я… Я это… Отражали налет вражеской авиации! Сбили один
Мессершмидт! — проорал испуганный неожиданным на него наездом
полкана капитан.
— Чтооо?!!! Чего ты делал?!!! Чего отражал?!!! Чем ты
отражал?!!! Задницей своей отражал?!!! Чего ты сбил?!!! Ты где был,
когда Мессеры налетели?!!! Вот кто сбил Мессер!!! — и Банчуков не
глядя отведя руку назад показал пальцем на мой экипаж, практически
на весь, а не только на одного лейтенанта. Те и так стояли смирно,
а стали еще смирней — А что ты сбил никто не видел!!! Тебе не роту
ПВО надо, а рогатку в руки!!! Воробьев и галок гонять!!! Почему
рота вступила в бой, когда он уже закончился?!!! Почему, я тебя
спрашиваю?!!!
На капитана Галкина было жалко смотреть. Он стоял бедолага и
усиленно потел. И не мог вымолвить ни слова.
— Где Махоткин?!!!
— Здесь я! — из полканской свиты сделал шаг вперед один из
капитанов.
— Оформи его по своей части, а вместо него ротным старшего
лейтенанта Середу!
— Есть, товарищ полковник.
Как я понял, этот Махоткин был особистом полка. И приказ
Банчукова означал, что капитан Галкин на два месяца станет рядовым
переменного состава одного из штрафных батальонов. А там дальше уж
как ему повезет… И сейчас он стоял бледным, ведь он только что
услышал свой почти смертный приговор. Но, с другой стороны
посмотреть, а это именно его подчиненные, как минимум, растерялись
и позволили немцам нас атаковать. Не создали огневой заслон врагу
и, в результате, их бездействия погибли наши бойцы. Виноват?
Однозначно! Каков командир — таковы и подчиненные! И явно никто из
переживших этот налет танкистов не выразил, даже для себя лично, и
тени сочувствия к этому капитану. Но и укорять не стали — он свое
получит в штрафбате.
***
— И что это было? — спросил всех Тюкавин, когда экипаж снова был
весь в… во мне и ожидал команды на дальнейшее движение — Кто такой
умный отдавал приказы мне, Сереге и Беку? Метлюк!
— Чё?
— А ведь кроме тебя и некому?
— Да, канешна! Я сижу такой, вижу все только в пулеметный прицел
и такой командую напра-нале! Сань, ну ты сам-то думай, что
говоришь! Это вы с Серегой снаружу видите, а мы с Беком слепые, как
котята. — кажется Метлюк даже обиделся.
— А кто тогда? Твои мысли какие?
— Ну… — и Метлюк посмотрел на Драпаченко — Серег, ты не
обижайся, но мне показалось, что это был ты. — произнес
стрелок-радист.