— А я осторожна, Белый князь. Очень осторожна, — заверила
я холодно. — И не надо изображать беспокойство. Ведь тебе без
разницы, Мертвая или Живая вода. К Варваре иди, а меня оставь в
покое!
Обращение по официальному титулу его задело. Лицо Наволода
дрогнуло.
— Марья! — Он скрипнул зубами. — Я понимаю, что то, что ты
видела и слышала, выглядело неоднозначно. И понимаю, что ты
обиделась. Но все не так, как ты думаешь. Я бы очень хотел
объяснить то, что произошло, но времени сейчас крайне мало. Если бы
ты сказала, где тебя найти…
Вот! Как бы я ни относилась к Василисе, ее слова о том,
что Наволод попробует меня переубедить и заговорить, помнила. И
позволять ему себя одурачить не хотела. Поэтому, задавив
собственные эмоции на корню, оборвала:
— Для меня того, что я видела и слышала, вполне хватает. И
объяснений лживых не нужно!
После чего решительно выдохнула, уже буквально требуя от
организма, чтобы тот начал, наконец, просыпаться. И тот, к счастью,
на призыв откликнулся. Фигура Наволода стала расплываться, терять
резкость, а в уши ворвались звуки леса и птиц.
Последнее, отдаленное эхо донесло его крик:
— Я найду тебя, Марья! Где бы ты ни была, я найду
тебя!
И я открыла глаза.
Освещаемая утренним солнышком я лежала на знакомой лесной
полянке. Вокруг как ни в чем не бывало щебетали птички.
Глубоко вздохнув, я постаралась унять бешено бьющееся
сердце и осторожно приподнялась на локтях. В ушах звенело, а мир
вокруг слегка покачивался.
— Марья! Марья, ты как? — тут же с беспокойством спросил
лежащий рядом Яр.
— Живая, — пробормотала я. — Только говори потише, голова
болит.
Трактор, универ, Наволод… привидится же! Причем, если
первое и второе — явные последствия Печкиной печеньки, то разговор
с бывшим женихом…
«Найду, где бы ты ни была», — звенело в ушах.
«Найду и прибью», — добавилось само собой. Потому что с
такими эмоциями, которые вложил Наволод в крик, ничего другого
сделать и не хотят.
Нет уж, лучше думать, что и это был глюк.
Отвлекая от неприятных мыслей, рядом зашевелился
очнувшийся Финист.
— Ну вы горазды дрыхнуть оба, — раздался голос Колобка. —
Я уж думал, все. Перешла Печка наша на новый уровень —
убойный.
Он засмеялся, правда, как-то нервно.
— Не сильно ошибся, — Финист с трудом сел, держась за
голову, и, морщась, потер виски. — Меня в последний раз так
приложило, когда я яблочек у яблоньки одной общительной
отведал.