Я чуть воздухом не подавилась.
— Э! Э-э! Что значит, «нет хода»?! Как это
«располагайся»?! А если я не хочу? Я — свободный чело…
— С этого момента уже нет, — оборвал Карачун. — Мне,
знаешь ли, не нужны лишние хлопоты. Мы только-только на мировую
Кощеем пошли, а он не имеет желания тебя тут видеть. И, раз так, не
будем огорчать уважаемого царя мертвых. Для пущей безопасности я
вьюгой незримой тебя окутал, она чужой колдовской глаз к тебе не
пропустит. Так что и не узнает никто, что ты снова в нашем мире
объявилась.
Ну это… это вообще офигеть! Да какое он имеет право меня
тут удерживать?! Да я…
Я вдруг осознала, что капитально попала.
— И чем прикажешь заниматься? — со смесью растерянности и
злости выдохнула я. — Сколько ты там сказал? Пятьдесят
лет?
— Через пятьдесят лет я только подумаю, что с тобой дальше
делать, — поправил Карачун. — Так что ты в сроках меня не
ограничивай. А чем заниматься? Ну, можешь, вон, из льдинок слово
«вечность» повыкладывать…
— А слово «жопа» можно? Оно короче, — огрызнулась
я.
— …А можешь с дочкой моей пообщаться, — проигнорировав,
как ни в чем не бывало продолжил он. — Снегурочка — та еще
затейница, велела себе из вашего мира телевизор притащить. Целыми
днями кино смотрит. Да не только смотрит. Она у меня этот, как его…
ре-жис-сер она у меня.
Я несколько оторопело посмотрела на Карачуна:
— То есть как — режиссер? У нее здесь театр, что ли, свой?
Или киностудия?
— Зачем киностудия? — дед довольно откинулся на спинку
ледяного трона. — Чародейка она с фантазией, колдовство такое
учудила хитрое, что я аж диву дался. Мысли свои да желания прямо в
ваш мир передает. Как раз в головы тем, у кого театры и
киностудии.
Вот тут я окончательно потеряла дар речи от масштаба
окружающего сюрреализма. Это что ж получается…
— Так что, глядишь, и ты себе забаву какую найдешь. А то,
честно признаться, все эти ее супергерои мне уже в печенках сидят.
Чего только не выдумает! То человека с пауком скрестит, то с осой,
а то вообще выдумает, будто кто-то из старых Богов с тропы вернулся
и по миру шастает с молотом заколдованным. И ладно бы себе
развлекалась, так она мне это все пересказывает, да фильмы потом
смотреть заставляет. Успехами хвастает. А дочь ведь — отказываться
нехорошо… н-да.
Я с усилием закрыла рот.
— Так что пусть уж лучше она тебе все это показывает и
рассказывает, — подвел итог Карачун. — А то у меня тут дел по
горло. — Он провел ребром ладони в вышивной рукавице по белоснежной
бороде. — Недосуг мне с тобой более разговоры вести. Иди, давай, к
дочке, через пятьдесят лет увидимся.