Пеликанов давно привык, что люди совершали глупейшую ошибку, подозревая его в неправильном или нечетком произнесении своего имени. «Профессор», очевидно, доверял слуху, а паче того собственной эрудиции, за что и получил от Пеликанова уверенный мысленный зачет:
– На отца что-то внезапно нашло. Но друзья все равно называют меня «Жора», – коротко пояснил он.
– Понятно, понятно, – улыбнулся Зайцев, усаживаясь напротив.
Жора заметил, что его выпуклые глаза слегка косили в разные стороны, поэтому было трудно определить, на чем именно он фокусирует внимание.
– Далеко путь держите? – спросил Зайцев, сняв с себя дорогую гладкую кожанку и вполне освоившись.
– Билет у меня до Вологды, а дальше на перекладных, как придется, – неопределенно пояснил Жора, с силой надавливая ногтем на апельсиновую кожуру.
Про то, что едет в Заповедник, рассказывать не хотелось. Как любил говаривать ушлый Сизифский, чем меньше о тебе знают, тем дольше ты живешь.
– Не в Кириллов, часом?
– Тут такое дело, я и сам не до конца знаю, – усмехнулся Пеликанов.
– Как так? – удивился Зайцев.
– Да вот так. В Вологде обещали встретить и завезти в непролазную глушь.
Иван Михайлович покосился на его морпеховский камуфляж, скромно висящий на крючке.
– На охотника вы вроде не похожи, на любителя рыбалки тоже, – вслух рассудил он, смеривая Пеликанова взглядом опытного портного.
– Я журналист. Хотите? – Жора протянул ему половинку своего цитруса, надеясь отвлечь интерес профессора от собственной персоны.
– Благодарствую. – Зайцев едва заметно грассировал. – Значит, куда пошлют?
– Посылают нашего брата все больше в одно и то же место, – натужно сострил Пеликанов, разжевывая брызжущую во все стороны апельсиновую мякоть.
– А я в Архангельск, к дочери. – Профессор отечески вздохнул и стал в задумчивости двигать челюстью.
«С таким-то портфелем?»
– Она просила для ее студентов несколько лекций прочитать, – снова, будто угадав его мысли, поспешил объяснить Зайцев.
Жоре стало немного не по себе, он решил, что с профессором нужно держать ухо востро.
– Преподаете, Иван Михайлович?
– Угу. Есть немного.
Жора почувствовал, что за его слегка развязным ответом скрывается ощущение собственной значимости.
– Я тоже немного на журфаке преподавал, по приглашению, – вяло откликнулся Пеликанов, ввинчивая взгляд в унылый осенний пейзаж за окном с почти оголившимися деревьями и мрачно дымящими на горизонте трубами.