Смотрю умоляющими глазами на мужа.
- Я же сказал, что надо помочь, а не задавать вопросов, - отрезает холодно Селим, бросает сквозь зубы, сдерживая гнев.
И это меня добивает.
Помочь? Двигаться никак не получается. Тело одеревенело и словно приколото к полу.
А муж все с тем же суровым выражением лица, как всегда. Это обычное его состояние – сосредоточен и неразговорчив. И как фарфоровую вазу придерживает «жену» одной рукой, а второй приобнимет за плечи.
Когда-то я влюбилась в его хладнокровие и серьезность. А сейчас…
А сейчас даже не понимаю, что чувствовать.
Кажется, что я внезапно попала внутрь какой-то игры. Все вокруг знают, что происходит и куда идти. А я одна не понимаю. Вот и стою изваянием, держась за стену рядом.
Они втроем проходят мимо.
Замечаю зловещее удовольствие в глазах свекрови. Она более чем довольна.
Ведь давно мечтала о внуке. Которого я не могла подарить ей…
Взгляд цепляется за самодовольную ухмылку на лице сестры. Она мелькнула на миг, но я отчетливо ее видела. Зара более чем довольна.
В те минуты, когда мы созванивались, она говорила, что завидует мне. И тут же с чувством добавляла, что только по-хорошему.
А я ей верила. И от всего сердца желала ей встретить свою настоящую любовь. И построить свою счастливую семью.
И как видно, строит. Не покладая рук. И не только…
- Поторапливайся уже, Эльнара, - доносится недовольный голос свекрови из гостиной. – Так трудно принести подушку что ли?
Они уже ушли?
А я так и осталась стоять в оцепенении и непонимании происходящего..
Словно на автомате шагаю в гостиную и беру с кресла одну из подушек и подаю ее, чтобы подложили под спину Зары, которой со всей аккуратностью помогают удобно усесться на диване.
- Ой, - вздрагивает та со вселенской болью на лице и тут же добавляет. – Можно мне воды?
- Ты что не слышала? – тычет меня локтем свекровь, от которой не отодвинулась вовремя. – Тебе же сказали, чтобы принесла воды.
Ошарашенно смотрю на женщину, которую называла последние годы мамой, и обида захлестывает меня.
Слезы предательски подступают к глазам, но не даю им волю. Только не сейчас.
Как всегда, беру волю в кулак, подхожу к столу неподалеку и убираю белоснежную ажурную салфетку с графина. Беру чистый прозрачный бокал тут же с подноса и наполняю водой.
Это стоит мне неимоверных усилий, потому что только замечаю, что пальцы дрожат.