Тётка Настя сбросила с плеча связку из двух сумок, схватила ребёнка за руку и стала высматривать мамашу непутёвую, что так с малюткой обращается. Да только кроме них двоих на перроне никого не было.
– Ты кто? – присела рядом с малышкой женщина.
– Ве-а... – прозвучал ответ.
– Вера? – догадалась сердобольная Настя, не услышав звук, который в этом возрасте редко какие детки выговаривают.
– Да... Я кушать хочу, – негромко хныкнул ребёнок, доверчиво глядя прямо в душу.
– Я как эти глазюки увидала, так и решила для себя: «Никому не отдам – моя девочка будет!» Уже и не помню как допёрла сумки и тебя мокрую до дома. Ещё когда ехала, думала, что устала, как заезженная ломовая лошадь, и до избы родной больше часа телепаться буду, ан нет – едва ли не рысью призового скакуна примчала. Спасибо соседке Глашке, печь в хате к вечеру протопила – я тебя хоть раздеть смогла да обмыть. А одеть, представь, только мальчуковое. И опять же Глашка помогла. Зашла узнать, ладно ль у меня с дороги-то, а тут ты в штанишки и рубашонку обряженная у стола сидишь. В одной руке картоха вареная, в другой хлеба ломоть, и так ты это уписываешь, будто год не ела. Соседка даже прослезилась, когда услышала, откуда ты у меня взялась, а узнав, что белья девчачьего нет, домой метнулась и вскоре вернулась с узлом одежонки. Её-то давно выросли, городскими стали и своим такое ни в жисть не оденут. А нам с тобой в самый раз пришлось и пригодилось. Наряды я тебе потом уже покупала, а по избе да во двор рубашонки со штанишками, да старенькие платьюшки самое оно было. Наутро участкового позвала, как положено. Всё чин чином... Стол накрыла, червончик приготовила для подмазать. Выпытывать стала, нет ли по их ведомству заявлений о пропаже девочки. Пока нет, говорит, а там кто знает. А как бы, спрашиваю, мне Верочку без всяких опекунских служб и бумажек лишних себе забрать? Бедняга едва капустой квашеной не подавился, которой беленькую закусывал. Но посмотрев на десятку, что я в руках крутила, обещал посодействовать. И помог же! Правда, годик тебе скостили, и пришлось мне ещё штраф выплатить за то, что не сразу ребятёнка, рождённого дома, оформила. Да всё это такие мелочи по сравнению с радостью, что доченька у меня теперь есть.
Я потом, когда в институте законы изучала, долго дивилась, насколько жизнь в дальних деревнях проста. Как в той пословице: «До бога высоко, до царя далеко». А тогда мне было без разницы. Главное – тепло и не страшно, сытно и вкусно, постель мягкая и чистая, сказки каждый день читают и мультики смотреть позволяют. Ещё и на коленки берут, по голове гладят и щёчки нацеловывают. Наверное, странно, но я помню это своё ощущение безопасности, появившееся в доме приёмной матери.