Особенно, когда длинная монашеская сорочка Каролины поднялась повыше, и ее стройная ножка оказалась на мне.
Я гнал от себя грязные мысли, что в этот момент настойчиво лезли в голову… Видит Бог, я призывал на помощь всю свою сдержанность, чтобы не тронуть ее и пальцем. Потому что понимал, что остановиться будет крайне сложно…
Все же с Анхелем ей, возможно, было бы безопаснее…
Я предпринял попытку отодвинуться подальше от этого дьявольского соблазна, но замер… Потому что под тихое «стоять» Каролина крепко ухватила меня за ремень брюк.
Как собаку за поводок.
— Хороший мальчик, — прошептала она тихо и погладила меня по ширинке брюк, у которой и без ее ласковых ручек уже были проблемы…
Не знаю, какие именно хорошие мальчики снились Каролине, но в этот момент я хотел быть очень плохим. Дьявольски плохим.
Я крепко зажмурился и едва сдержал стон.
Она уткнулась своим носиком в мое плечо и продолжила «пытать» мои брюки и мою выдержку.
Что-то тихо бормотала, касаясь тёплыми губами моей обнажённой кожи, а я лежал с закрытыми глазами и уже мысленно находился между ее стройных ножек.
Руки зудели к ней прикоснуться. Память дразнила, подкидывая воспоминания о том, какие чудесные формы скрываются под этим монашеским одеянием.
— Барри, ко мне! — Каролина присвистнула мне прямо в ухо и с такой силой рванула за мой ремень, что я стиснул зубы от неожиданной боли.
На этой ноте все мои фантазии угасли, а гордость очутилась где-то в районе самых глубоких впадин Альтангора.
Каролина принимала меня за щенка.
Обычного, мать его, щенка…
Звон в левом ухе от ее внезапного свиста и страх за свое мужское достоинство заставили меня быстро уносить от нее ноги.
— Ещё не хватало, чтобы ты случайно скрутила голову своему «хорошему мальчику», — шептал раздраженно, располагаясь в старом скрипучем кресле, стоящем у окна.
В комнате было очень душно. Жаркий климат Саартана не исчезал даже ночью, но не это мешало моему сну.
Я закрывал глаза, пытался отключиться, но…открывал их опять и смотрел на спящую Каролину.
Она перевернулась на живот, обхватила мою подушку и уткнулась в нее лицом.
Я тихо застонал и нервно взъерошил волосы, искоса поглядывая на округлый женский зад, обтянутый ночной сорочкой.
Не будет мне спокойствия этой ночью…
И только ли ночью?
Она была слишком хороша, чтобы оставить равнодушным любого мужчину, у которого есть глаза.