Существует вероятность, что ко мне попал гений, который несмотря
на своё низшее происхождение способен пробиться на самый верх.
Или же просто парень, у которого есть такой же томик Парацельса,
как у меня.
Но нет.
Всё это слишком подозрительно. И повезло ещё, что это дело
вскрылось довольно быстро. Я хорошо относился к своим работникам, и
они тут же доложили о происходящем Синицыну.
– Я не понял, Алексей, а какие у нас проблемы? – спросил Илья. –
Парень довольно способный. Если продолжит в том же духе, можем его
повысить или принять в свою команду. Ты сам оцени, как это выгодно!
Он изобретает, а ты патентуешь. Ну, может, как-то поделите с ним
процент, через это мы уже проходили.
– Илья, ты совсем не выспался, что ли? – перебил его я. – Пока
что делиться с тобой своими подозрениями я не буду. Сам всё поймёшь
скоро. Но для начала подумай. Откуда вообще он узнал, что мы
собираемся создать налтрексон?
– Кого создать?
– Препарат для снятия твоей зависимости, – прошептал я. – Об
этом не знал никто, кроме нас двоих. Хочешь сказать, что это
простое совпадение? Нет. Он наводил о нас справки. Подслушивал или
подбирался к нам каким-то иным способом. Ладно, скоро сам всё
поймёшь. У меня как раз приём закончился. Пойдём на завод. Сейчас
со всем разберёмся. Только перед этим я к Кораблёву зайду. Мне
нужно рассказать ему, чем закончился День Грифона.
– Хорошо, я тебя снаружи подожду. Хочется вдохнуть свежего
весеннего воздуха. Ты только… Не рассказывай ему, что и мной
овладела некротика, ладно? – попросил Илья.
– Спрашиваешь ещё! Зачем мне это делать? Если бы ты был адептом
местного некроманта – вопрос другой, – сказал я. – Но ты по сути –
просто жертва. Можно и умолчать о том, что произошло.
– Спасибо тебе, Алексей, я это очень ценю, – кивнул Синицын.
Да… А Илья стал куда менее эмоциональным после того, как я
отобрал у него возможность употреблять наркотические растения.
Спокойный, уравновешенный. Я будто с другим человеком теперь
работаю. Мне даже в каком-то смысле не хватает старого
Синицына.
Хотя сейчас он, скорее всего, переживает абстинентный синдром.
Его спокойствие говорит о большой силе. Ведь в данный момент его,
наоборот, должно распирать от отрицательных эмоций. Думаю, когда мы
полностью его вылечим, он снова станет таким же, каким я его всегда
знал.