— Затаимся здесь, — решаю, обнаружив небольшую нишу среди корней. — Даже если сверху посветить, нас видно не будет.
Кое-как устраиваемся вместе на небольшом камне. Наши плечи соприкасаются. Крис кутается в мою рубашку, дрожит. Весенняя ночь плохо сочетается с голым торсом. Единственный плюс — то, что от холода ссадин не чувствую. Я привлекаю её к себе, чтоб хоть немного друг о друга согреться.
— Перестань меня лапать, — Крис моментально стряхивает с груди мою ладонь. — Чума, что мне сделать, чтобы ты больше не приставал?
— Ты на это всё равно не согласишься. — Назло приобнимаю её за плечи.
— На что?
Кручу на пальце рукав от свитшота и не знаю, как объяснить, как признаться, чтобы не прозвучало стрёмно. Даже не спугнуть её боюсь, а что высмеет меня как последнего лоха. Я бы так на месте Крис и поступил.
А как иначе назвать состояние, когда не выходит связать два слова?
Да боже мой! Мне даже себе признаваться дико! Потому что вообще не въезжаю, почему мне так в кайф её злить...
Она же меня по-прежнему бесит? Бесит?! Да я Кристину терпеть не могу! От неё одни неприятности. В мышцах уже рефлекс каменеть выработался, когда она рядом находится… Как у лабораторной крысы на треск тока.
Как объяснить своё желание?
Ладно, дыхание рвётся от бега, а кожу кусает дрожью от холода. Но сердце отчего подскакивает к горлу, когда Крис ядовито вздыхает, не дождавшись ответа? Я даже причины этому в себе найти не могу. Просто мне хочется сделать ей так же «плохо», как она делает мне.
От одной мысли, что Крис зажата между мной и корнями испытываю удовлетворение! В крови сейчас бурлит кураж. Страшно попасться и в то же время хочется прятаться дольше. Тело горит в тех местах, где мы соприкасаемся — предплечье, бок, левое бедро. И в паху… Тоже.
Никогда мне не хотелось тех, с кем я не лажу. Раньше. Это всё инстинкты. Организм воспринимает её близость так же, как угрозу жизни и мобилизует все доступные ресурсы. Угрозу надо победить. А как это сделать, если агрессор — девушка? Вменяемый способ есть только один — перевести борьбу в горизонтальную плоскость.
И вот это я должен Каштанке сказать?
Да ни в жизнь.
Сверху на нас сыплется хвоя. Двумя метрами выше начинается движуха…
— Сиди тихо, — шикаю, видя, что Крис начинает как-то подозрительно ёрзать. — Что ты там дёргаешься?