В 1673–1676 гг. русско-украинские войска вели тяжелые бои на огромном пространстве от Азова до Правобережной Украины [42]. Армии великих визирей и самого султана, казаки гетмана Дорошенко и крымская орда упорно рвались к владениям России. Но могучая воля Матвеева мобилизовала все силы государства. Турки были остановлены на Правобережье, подвергшемся страшному разгрому. Канцлер не заботился о защите украинских городов, перешедших на сторону России. Русские войска вели маневренную войну, не подставляя себя под удар бесчисленных турецких полчищ. Однако они все более теснили неповоротливого противника, приближаясь к столице Правобережья – Чигирину.
На другой стороне театра военных действий регулярные русские полки и казаки неоднократно громили Азов и иные крепости на Дону. На Воронежских верфях было построено до тридцати боевых кораблей, которые под командой отважного Григория Ивановича Косагова вышли в море «для промыслу над турецкими и крымскими берегами». Одновременно запорожцы атамана Ивана Серко атаковали неприятеля на суше и на воде со стороны Днепра. В центре фронта драгуны и казаки перерезали степные шляхи и совершали рейды до самого Перекопа [43].
Силы Османской империи были огромны, ее денежные и людские ресурсы превосходили ресурсы России, которая ежедневно могла остаться без союзника, а в случае перехода Речи Посполитой на сторону противников – в окружении врагов. Энергичная дипломатия Матвеева в Западной Европе позволила заключить договор о взаимопомощи с Германской империей – но та сама была втянута в европейскую войну и отнюдь не спешила на помощь России. Переговоры с Бухарой, Хивой, Самаркандом, Ургенчем, Персией, Индией и Китаем укрепляли русскую торговлю и косвенно помогали боевым действиям, напряжение которых нарастало год от года.
Складывается впечатление, что Матвеев намеренно обострял события, держать которые под контролем мог только он сам. Впрочем, канцлер успевал заниматься не только дипломатией и политикой. Под его руководством в Посольском приказе создается много замечательных книг – оригинальных и переводных, разрабатывается и исторически обосновывается идеология абсолютной монархии. Канцлер отдает должное распространению при дворе наук и искусств [44].
С одной стороны, Матвеев заставляет иностранных дипломатов обнажать голову в присутствии российского самодержца и называть его «величеством», с другой – последовательно и целеустремленно ломает сложившийся быт, вводя иноземные обычаи. Он старается отдалить Алексея Михайловича от старой семьи, привязать его к молодой царице Наталии Кирилловне. Она занимает центральное здание дворцового комплекса, непосредственно соединенное переходами с жильем Алексея Михайловича, и как бы отгораживает царя от сестер и детей прежней царицы. Правда, здесь же во дворце обитают бояре Милославские – но они не управляют никакими приказами. По приказам Матвеев предпочитает рассаживать своих людей, считаясь, правда, с интересами знатнейших фамилий