– Значит, мы недалеко от нашего поселка?
– Недалеко.
Он как-то странно на меня покосился, словно собирался что-то спросить или ожидал от меня какого-то совершенно конкретного вопроса. Но промолчал. Вздохнул.
Прибавил газу.
Снежинки запятыми размазывались по стеклу. Уже влажные, готовые к скорой весне.
За окнами замелькали другие машины – мы вырулили из поселка и направлялись, видимо, в соседний. Туда, где жила я.
Я невольно сосредоточилась на вербере. Он выглядел как-то не совсем обычно. Хотя я понятия не имела, как он выглядит «обычно», ведь мы лишь сегодня познакомились, да и общались всего ничего. Однако чудилось – что-то его всерьез встревожило. Руки сжали руль до такой степени, что между пальцами проступили бугорки мышц. Сразу вспомнилось, как я спорила с одной читательницей по поводу своего репортажа. Она с пеной у рта доказывала – руки не могут быть мускулистыми, на ладонях нет мышц. Но я сейчас отчетливо видела – есть они и мускулистость рук – отнюдь не художественный прием. Челюсти Трофима крепко сжались, а желваки то и дело заставляли скулы заостряться сильнее. Отчего лицо становилось более жестким. Ноздри изредка раздувались. Вся поза Трофима выглядела как поза ожидания чего-то неизбежного и непременно плохого. Он чуть сгорбился, набычился, смотрел исподлобья, словно готовился к серьезной защите.
– Что-то не так? – наконец, не выдержала я.
– Все хорошо, – он опять ответил неискренне. Я очень хорошо это чувствовала, буквально всей кожей. Собиралась спросить еще, но в эту минуту мы опять газанули, свернули, пронеслись по какой-то проселочной дороге, мне неизвестной, и я увидела здание школы.
Все. Меня будто переключило. Я смотрела, как здание приближается и не думала больше ни о чем на свете. Кроме одного… скорой встречи с сыном…
Трехэтажная серая постройка вытягивалась в вышину и расширялась перед взором. Надвигалась, я бы сказала. У крыльца суетливо работал дворник.
И едва мы притормозили, как из школы показался мой… Миша! Словно нарочно! Словно по волшебству!
В своей белой шапке балаклаве с темными ушками панды, в серой куртке. Высокий для второклассника, курносый, симпатичный.
Я выскочила из машины и рванула к нему.
– Мама! Мамочка!
Мы встретились у ворот, потому что оба бежали навстречу друг другу. Обнялись. Я прижала сына, прикрыла веки, потерлась щекой о его щеку.