Бабушка воскликнула: «Бинго!», — и
уже к вечеру следующего дня связала шапку с логотипом «Молота».
Ну и понеслась.
Вязаные свитера с изображением
ключевых персонажей, мемами и цитатами космодесантников продавались
только в путь. Труд ручной и нелёгкий, поэтому поставить его на
конвейер было нельзя, — да и авторские права никто не отменял, — но
на кусочек камамбера с пино гриджо по акции теперь хватало.
Появилась уверенность в завтрашнем дне и внушительности собственной
продуктовой корзины, но, — увы, — не более.
Зоя хотела было заняться ещё и
лепкой фигурок из полимерной глины, но тут подвела мелкая моторика.
Всё же бабушка была уже не новой.
Постепенно углубляясь в тему,
старшая Каннеллони и сама вдруг стала фанаткой вселенной. И это её
слегка изменило. Она как будто бы помолодела душой, но вместе с тем
и погрубела. Последнее проявлялось в том, что бабушка Зоя стала
менее терпима к людям и периодически сбивалась на пафосный диалект
русского.
Для примера: завидев как
какой-нибудь негодяй справляет малую нужду в палисадник, вместо
обычного старушечьего причитания, она могла заявить ему твёрдо
глядя в глаза, что за эту ересь он будет гореть в священном огне
инквизиции.
Ну а теперь:
— Ба?! — повторил я, стягивая
кроссовки носком о пятку. — Ба, ты дома?!
И опять без ответа.
Смекнув, что оно не к добру, я чуть
ли не бегом промчался через коридор, ворвался в комнату, а там…
— Ба!
Зоя Каннеллони без сознания лежала в
своём любимом кресле. Одна рука прижата к сердцу, во второй зажат
листок бумаги. Какого хера?! Те же люди, что пытались убить меня,
ещё и на старушку руку подняли?! Да что за отморозки?!
— БА!!!
— М-м-м? — подала голос баба Зоя, не
открывая глаз.
Жива! Я лосём ринулся на кухню,
вытащил коробку с лекарствами и принялся рыться в поисках
необходимого. Нашёл! Быстро налил два стакана воды, в один из
которых нацедил тридцать капель корвалола, затем смочил ватный диск
нашатырным спиртом и рванул обратно.
— М-м-м… — уже гораздо уверенней
промычала бабуля и поморщила нос от резкого запаха. — М-м-м-м? — и
наконец открыла глаза. — Вася? Я… что… а?
— Ты потеряла сознание, бабуль.
— Правда?
— Правда. На, пей, — я вручил ей
стакан с корвалолом, а второй поставил на тумбочку рядом и отошёл
на пару шагов.
Больно было видеть бабу Зою в таком
состоянии, но отрадно от того, что она постепенно приходила в себя.
Бабушка была женщиной в теле. Пусть и без перебора, но на сердце
это по-любому влияло. Ещё и возраст.