- Что вы себе позволяете! – очнувшись вскочил на ноги Альберт Эдуардович.
- Правду! Сегодня, услышав ваше отвратительное мнение о женщинах в целом и о себе в частности, мне следовало догадаться, с кем вы общаетесь. Знаете, чем мне больше всего приглянулась Европа? Там ни один мужчина не позволит себе подобное высказывание. Они уважительно относятся к женскому полу. А хотите я для вас новую планету открою? Вы утверждаете, что вашим проектом не должна заниматься женщина… Так вот, в компании Николая Борисовича большинство архитекторов женщины. Давыдов присваивает их проекты себе. Лучшее, что им может достаться, это соавторство, и то мелким шрифтом на заборе вокруг особняка.
- Закрой свой рот! – поднялся Николай.
- И не подумаю! Я по глупости и неопытности подписывала трудовой договор, в котором было указано, что все мои проекты на период работы в компании, являются ее собственностью, но вы со своим отцом забыли указать в нем пункт о неразглашении. Так что молчать, я не обязана.
Николай сжимал руки в кулаки, желваки на его лице ходили ходуном, глаза стали цвета горького шоколада, он был зол… очень. Я повернулась обратно к заказчице.
- Наталья Леонидовна, я не психолог, но исходя из вашей просьбы и того, что довелось мне услышать от вашего мужа, сидя в соседней машине на светофоре, дам вам бесплатный совет - разводитесь и бегите как можно дальше, пока вас не растоптали, а ваши дети не превратились в монстров, считающих себя богами, а женщин тупыми курицами, обязанными дышать по указке мужчин. Счастья ни у вас, ни у них не будет.
Я подхватила рисунки, папку и направилась к выходу, не оборачиваясь. Спускаясь в лифте, ужаснулась своему отражению. Самой становилось холодно, от того взгляда, что смотрел на меня. Во время моей пламенной речи, кадры несостоявшейся свадьбы стояли перед глазами, ярость, словно проснувшийся вулкан обжигала все тело изнутри, готовясь извергнуть горячие угли и пепел, который остался от былых отношений.
Глядя на себя в зеркало, взглядом поймала яркие краски на белых листах бумаги. Подняла руки, посмотрела на рисунки и улыбнулась. Зря им не понравились разноцветные домики Ванюши, он так старался. Мысли о трехлетнем сынишке, с перемазанным личиком в красках, отогревали душу, успокаивали клокочущее сердце в груди и расслабляли мышцы.