Во-первых, мы лишились всех человеческих прав. Что это значит?
Да все просто, ни один из законов не распространялся на нас. Мы
были просто вещами, собственностью корпорации. И с нами могли
сделать все, что угодно. Среди техников, обслуживающих мое
биосинтетическое тело, был старший техник Дымов. Практически, мой
личный маньяк. Его любимое развлечение — подвести ко мне ток и
включить рубильник. Боль адская! Но вреда для корпуса никакого. Кто
может запретить работнику обращаться с орудием труда как угодно,
если это не приносит этому орудию повреждений?
Вот Дымов этим и пользовался. Врубив подачу электричества, он
всегда выходил из помещения. Интересно, что он там делал? Усиленно
нашаркивал в штанах?
Во-вторых, я ничего не мог ощущать, кроме сигналов датчиков. И
боли. Тут умники «Старт-Теха» постарались! Похоже, они выкрутили на
максимум болевые ощущения в нервной системе. Со временем боль стала
привычной, но от этого не менее жестокой.
И в третьих, как любая вещь, мы не были свободны. Время между
боями и тренировками (да-да, даже металосинтетическое тело надо
тренировать) я проводил сидя в ангаре. В темноте. Тишине. А
сознание-то у меня человеческое, я ведь хочу общения. Хочу
поговорить, посмотреть фильм, почитать, в конце-то концов.
Некоторые от такого вовсе обезумели.
Иногда, таращась в темноту, мне приходила в голову одна мысль.
Может быть, я вовсе не тот прожигатель жизни, по имени Михаил
Шелестов. Может быть, я просто ИИ, слепок с его сознания? Тогда
выходит, я и не жил той шикарной жизнью. За что же я страдаю
теперь?
Свободу полностью я получал только на полигоне. Там, под
защитным энергетическим куполом, я мог творить что угодно.
Говорить, двигаться, сражаться. Сочетание метала, ПО,
биосинтетической плоти и человеческого сознания позволяла
пользоваться Мощью, разлитой в атмосфере. Именно ею мы атаковали
друг друга и защищались. Безликие, с горящими визорами на лицевой
пластине, атлетическими человекоподобными телами. Пятиметровые
боевые машины, мы вступали в бесконечные битвы друг с другом. И
смерть тут не была избавлением. Каждый раз, когда сознание меркло,
техники запускали его вновь, латали истерзанное тело, и мы снова
отправлялись в бой, на потеху толпе, обезумевшей в злорадстве.
Десять долгих лет, грозящих превратится в бесконечность. Да, в
этом мире приходится платить за все. Но заслужил ли я это? Сынки и
дочки магнатов, ведут точно такой же образ жизни, что вели мы. Но
разве их осуждают столь сурово? И в чем виновен любой из нас,
простых парней и девчонок, мы ведь только воспользовались шансом,
выпадающим раз в жизни.