— Рептилоиды, — хмыкнул Иванов. —
Ксеноморфы.
— Ты о чём? — я рассматривал
изображение, запоминая детали.
— Да так. Забудь, это мифология моей
реальности.
Веяло от существа чем-то
запредельно… нет, не отталкивающим и не жутким. Скорее,
чуждым.
— Учти, они могут измениться, —
добавил барон. — Так они выглядели тридцать тысяч лет назад, на
Земле. Может, они адаптировались к нашим условиями. Может, они
теперь вообще — муравейник.
Я положил картину на столик, и она
растворилась.
Протоматерия, детка.
Мы провели в Пустоши ещё десять
часов. Выспались по очереди, надышались степным воздухом. Вжух
поохотился на мелких зверушек. Проветрили все помещения и в целом
передохнули.
А затем продолжили путь.
***
— Мы приближаемся, — сообщил
Бродяга.
С момента нашего вылета прошло
восемь дней.
Должен признать, Иванов подготовился
к путешествию ничуть не хуже боцмана Мобильной Крепости. По его
приказу домоморф вырастил большие холодильные камеры, заполнил их
продуктами с приличными сроками хранения. Кроме того, у нас были
крупы, чай и кофе. Овощи и фрукты мы поели в первые же дни
экспедиции.
Что касается электричества, воды и
прочего, то и здесь ощущалась продуманность. У Иванова имелись
генераторы, работающие на бензине, замкнутая система баков и
фильтров, хитроумная канализация. Всё фильтровалось,
перерабатывалось, циркулировало. Ни одна капля драгоценной жидкости
не пропадала попусту. Понятия не имею, откуда выкопались эти
технологии, но слышал, что одна из жён барона — внеранговая
морфистка… А это значит, что мой попутчик промышлял шпионажем в
чужих снах.
За время нашего странствия мы трижды
выходили в Пустошь.
Больше нас никто не преследовал.
Кроты и иные инфернальные твари на
пути следования домоморфа не попадались.
И вот наступил день, когда машина
возвестила о достижении цели. Я в этот момент доедал пельмени с
очень вкусным кавказским соусом, Вжух забрасывал в пасть рыбу, а
Иванов тренировался в своём додзё, где он проводил уйму времени. В
отличие от меня этот тип не пренебрегал холодным оружием, и владел
клинками в совершенстве. Как мне кажется, даже почище
Бронислава.
— Сколько времени осталось? —
поинтересовался я.
Ответить Бродяга не успел — нас
вышвырнуло из многомерности.
Я не шучу.
Просто почувствовал — движение
прекратилось.
Мы ели в столовой, защищённой от
внешнего мира полным отсутствием окон. Бродяга вмонтировал в стены
видеопанели, по которым транслировались проносящиеся вдали
ландшафты. Реки, поля, кромки лесных массивов. Крыши деревенек,
высотки больших городов. Возникала полная иллюзия поезда. Словно
сидишь в вагоне-ресторане и мчишься по европейской части
России.