Денис, ты козлина! Винторогий козлобород!
Внутри меня были злость, обида, разочарование, и эта ядреная смесь заставляла собираться быстро и четко. Ни секунды лишней не хочу оставаться в этом номере, где все напоминает о моей тупости. Жалеть себя буду позже, а сейчас надо побыстрее убраться.
Сунув розы в мусорку, я вышла в коридор, спустилась на лифте до холла, прошла мимо кинувшегося навстречу мне администратора, хмуро бросив на нее убийственный взгляд, чеканным шагом простучала каблуками до выхода, с каждой секундой ощущая, что эмоциональный взрыв не за горами.
Автоматические двери выпустили наружу, где все еще шел дождь, вторя моему настроению. Только через квартал удалось немного успокоиться, отдышаться, встать под козырек магазина и набрать в приложении такси заказ.
Нет, не плакать, Настя, не плакать! Ты просто удачно провела ночь с красивым парнем, можно считать, попользовалась им, надо радоваться. Но пока радости не было. Я ж уже себе чуть ли не счастливую свадьбу придумала в красках, а оно вон как. Мда… Мудачило!
Телефон завибрировал, сообщая о поданной машине, и я плюхнулась на заднее сиденье, уставившись в окно. Обычно я беседую с водителями, иногда можно почерпнуть много информации для будущих историй, но сегодня настроение не позволяло мне даже рта раскрыть. Только бы доехать до дома. Там меня ждет моя уютная кроватка с подушкой, там есть шоколадка, способная утешить, и там… нет Дениса. Нет его запаха, ощущения его присутствия и вообще, ничего, что напоминало бы о нем. Выкинуть из головы, забыть, вычеркнуть из памяти телефона и своей!
Достав гаджет, ищу в контактах номер стоматолога, а затем решительно жму «добавить в черный список». Вот так. Ни я ему, ни он мне. Страница перевернута. Adios! («прощай» - исп. Прим авт)
14. 13
Депрессия… Раньше я считала, что это надуманное состояние, при котором человек просто разболтан настолько, что не может придумать себе достойное занятие, способное увлечь так сильно, что никакие жизненные перипетии не смогут надолго выбить из колеи. Но, как говорится, никогда не говори «никогда».
Я лежала дома и тупо пялилась в телевизор, изредка переключая каналы и толком не заостряя внимания на том, что там показывали. Есть не хотелось, пить не хотелось, слышать и видеть кого-то тоже. Мама звонила пару раз, рассказывала новости, спрашивала, не хочу ли я еще раз к ним приехать, а я просто изредка мычала в трубку, подавая сигналы, что жива и слушаю ее щебетание.