— Ба… А куда мы хоть идём? Я думал мы аппарируем прямо от
банка…
Августа кинула на меня хмурый взгляд, и тут же ответила:
— Думала и не спросишь… Уже собственно говоря пришли. —
резюмировала она, и уверенно свернула в сторону лавки, над которой
было написано: «Ротшильда и сыновья».
Как только мы зашли внутрь — из-за расслабляющей атмосферы
внутри этой лавки, оказавшейся аптекой, я тут же ощутил себя на
своеобразном островке спокойствия, что после встречи с Малфоем
чувствовалось особенно ярко.
Колокольчик над дверью звякнул почти умиротворенно, а в
следующий миг нас окутал очень приятный густой аромат сушеной
мандрагоры и порошка драконьей печени.
— Августа! — из-за прилавка поднялась миловидная женщина с
волосами цвета воронова крыла, заплетенными в десяток тонких
косичек. Её хриплый голос звучал так, будто она заядлый курильщик
со стажем, что совершенно никак не вязалось с её образом. — Ты…
э-э-э… принесла новые образцы?
Бабушка в ответ только кивнула, приветствуя аптекаршу, и молча
сняв с пояса небольшую сумку, после чего выложила на прилавок три
кристально прозрачных стеклянных флакона, внутри которых едва
уловимо светились маслянистые листья цвета тёмной бирюзы.
— Дикобразник сорта «Лунный шип», — произнесла она, и я с
большим удивлением услышал в её голосе стальные нотки, которых
раньше не слышал никогда. — Выращен с соблюдением всех
рекомендаций, полив производился исключительно лунной росой, собран
при полном затмении.
Хозяйка лавки аккуратно взяла флакон чуть дрогнувшей рукой и
медленно поднесла к свету. Как только лучи солнца упали на флакон,
то листья дикобразника шевельнулись, выпустив при этом
микроскопические иглы, заставив аптекаршу дёрнуть рукой, будто
иголки прошли сквозь стекло и пронзили её руки.
— И-интересно… И главное, что очень своевременно… — пробормотала
она, поправляя шаль с вышитыми на ней рунами, после чего подняла
взгляд и произнесла:
— Я готова всё приобрести, но, эм, учитывая текущую ситуацию на
рынке… пять галеонов за унцию?
Бабушка после этих слов замерла, словно неимоверно чему-то
удивилась. Неожиданно я почувствовал, что воздух вокруг меня
начинает медленно наполняться клокочущей магией, источником которой
служила спокойная с виду старушка. Наконец Августа взяла себя в
руки:
— Пять? — она произнесла это очень тихо, но с такой угрозой в
голосе, что аптекарша самопроизвольно попятилась к полке с сушёными
саламандровыми хвостами за своей спиной, а бабушка тем временем и
не думала успокаиваться: