— Согласен с вами.
Только это Роман Александрович и сказал. Он больше слушал, давая гостю возможность выговориться. Это необходимо — дать выговориться. Потому что только так можно понять, с чем человек к тебе пришел. Важно не то, что он говорит, а что стоит за его словами.
— Я бы отказался, если бы ситуация была иной, — признался Алтунин. — Году в девяносто пятом специалистам моего профиля было легче. Спрос на профессионалов был колоссальный… Приятно, когда не тебе диктуют условия, а ты их диктуешь; когда сам выбираешь, с кем будешь работать, а от чьего предложения откажешься. Сейчас не то. Кризис, — он развел руками.
Они никак не могли приблизиться к главному.
— Прежние хозяева расстались с фирмой легко?
— С радостью, — кивнул Алтунин. — Они не знали, что с этим своим «богатством» делать.
— С фирмой?
— Да.
— Значит, их интересы были соблюдены?
— Всех подробностей сделки я не знаю, но слышал, что прежние хозяева получили все, что хотели.
— А клиенты фирмы не выражали недовольства сменой владельца?
— Для них это — несущественно.
— Вы уверены?
— Абсолютно точно.
— Значит, все дело — в конкурентах?
— В смысле? — приподнял бровь Дмитрий Дмитриевич.
— Я все пытаюсь понять, из-за кого у вас проблемы возникли? Из-за конкурентов? Вы кому-то дорогу перешли?
— У меня нет проблем, — округлил глаза Алтунин и даже руку к сердцу приложил. — С чего вы взяли?
— А телохранитель вам зачем понадобился?
— Ах, вы об этом, — с облегчением рассмеялся гость. — Нет-нет, все не так серьезно. Он нужен не мне, а моей дочери. И ей тоже опасности не грозят, я думаю. Это скорее для подстраховки. Для моего родительского спокойствия.
Наконец-то они подбирались к самому главному.
— Она у меня в поездку собралась. Далеко, за Урал. К подружке в гости. В Европу я ее отпускаю без опаски. А туда, за Урал… — посмотрел многозначительно, предлагая разделить его отцовскую озабоченность. Хозяин кабинета ею явно проникся. Но сам смотрел внимательно, пытаясь вычитать в глазах собеседника что-то недоговоренное. — Ей нужен сопровождающий. Чтобы она была за ним, как за каменной стеной. Этакая нянька, но с пистолетом. Я должен быть уверен, что он ее привезёт обратно живой и невредимой. Сейчас, слава богу, я могу себе позволить нанять охрану для родной дочери.
— Сколько дочери лет?
— Девятнадцать.