– Погибла та самая женщина, по которой тоскует Ви? – я уточнила, потому как хотела понять, говорится об одном и том же случае, или здесь не раз случалась гибель наемного работника.
– Да. Ви влюбился до беспамятства. Но чувства всегда мешают работе. Он отлучился в город, чтобы купить своей возлюбленной подарок, а в это время появилась черная душа. Она высосала из беззащитной женщины жизнь. Пострадал и дом. Было нарушено равновесие, и нам едва удалось собрать все в кучу.
– Теперь я понимаю, почему Ви отказывается оставить дом даже на короткое время.
– Прискорбное происшествие для всех нас сделалось уроком. Чистильщик теперь ни за что не пропустит черную душу, отвезет ее к Дисе, чтобы тот насильно вырвал ее из этого мира. Весьма болезненная для души процедура. Дисе поклялся не присылать в дом молодых женщин, чтобы ни у кого из нас не появился соблазн любить.
– Если интрижки, то в городе, – пробормотала я, припоминая слова гимнастки.
– Короткие, ни к чему не обязывающие встречи. Поэтому, дорогая Маргарита, не рассчитывай на большее.
– Вот еще! – я выдернула ладонь, которая все еще хранилась в руке Радиса.
Ангел рассмеялся.
– Я шучу, – произнес он, но тут же сделал серьезное лицо, – и предупреждаю. Пожалуйста, не влюбляйся ни в кого из нас. Ничем хорошим это не закончится.
– Не собираюсь. Мне осталось меньше трех недель, поэтому, пожалуйста, поторопите Дисе. Пусть как можно быстрее подыщет на мое место постоянного работника.
– Я передам.
Мы подошли к входу в здание. Показалось или нет, но дом приобрел более благородный вид. Стены его уже не выглядели такими неприглядно–серыми, а окна – глазницами затаившегося зверя. Цветные мозаичные стекла ярко отражали лучи летнего солнца.
– Дом оживает, – Радис тоже задрал голову. Он улыбался.
– Цирк приехал, – указала я на причину преображения. На поляне уже красовались шатры. Один огромный в центре – как я поняла, там была цирковая арена, и несколько помельче вокруг него. Под открытым навесом шел пир – циркачи сидели за длинными столами. Слышались смех и веселые крики, что были непривычно для мира мертвых. Но лучше так, чем боль и слезы. Неудивительно, что дом тоже оживает.
– Иди к себе в комнату, – мягко произнес Радис, когда я перешагнула порог. – Тебе надо отдохнуть.
– Спасибо за прогулку, – поблагодарила я.