― Пойдемте, девочки. Ужин стынет.
Сестра снова обняла меня и тихонько прошептала на ухо:
― Если надо, я ему оторву насос. Хочешь?
Я хохотнула, привлекая внимание родителей.
― Какая ты у меня коварная. Но спасибо за предложение, я подумаю.
Лиана подмигнула мне и дождавшись, когда я сниму босоножки, потянула в сторону столовой.
Я сначала вымыла руки, а потом присоединилась ко всем, присаживаясь за стол.
Как же вкусно и по‐домашнему. Обожаю семейные вечера.
― Кажется, с животиком проснусь завтра я, ― в предвкушении произнесла я, накладывая в тарелку всего и по многу, ― нужно будет в зале сбрасывать вес. А то никто не полюбит, ― пошутила я, но и подумать не могла, что все воспримут мои слова в серьез.
― Если этот ублюдок не оценил свою женщину по достоинству, это не значит, что нормальный мужчина тебя не полюбит, ― строго произнес отец, а перевела на него взгляд и неуверенно улыбнулась.
― Таких, как ты, папочка, больше нет. А на меньшее я уже не согласна.
― Кариш, ― протянула мама, и поднявшись, обошла стол и обняла меня, ― мы тебя в обиду не дадим. И не вздумай плакать из‐за него.
― Уже поплакала, мам.
― Из‐за мудака? ― удивленно уточнила сестренка, на что я кивнула.
― Один раз. Больше не хочется.
― И не надо. Нечего из‐за этого идиота лить слезы. Такое дерьмо не достойно тебя. И мне жаль, что в свое время я согласился на ваш брак, ― строго произнес отец, а я смотрела на него и хотела улыбаться.
Он всегда за нас горой стоял, и сейчас не стало исключением. Могла представить, что он сейчас испытывает. Его дочку обидели, и он свернет шею тому, кто посмел это сделать.
― Пап, не надо жалеть, я была счастлива все эти годы.
Мама поцеловала меня и вернулась за стол, поближе к папе.
― Скажи мне, дочка, он тебя обижал?
― Юра, ты о чем? ― ошарашено переспросила мама, а папа осторожно сжал ее ладонь.
― Обо всем. От такого можно ожидать чего угодно.
― Нет, пап. Он никогда ничего плохого не делал. И словом не обижал. Бывали ссоры, но скорее по бытовухе. Ничего серьезного.
― А ты видела ее? ― спросила Лиана и я кивнула в ответ.
― Я называю ее сушенная вобла. Ох они мне сегодня устроили утро. Притащился домой. А за ним эта… Нет, она зашла в нашу комнату и хотела собирать его вещи.
― Что за наглость?
― Мам, о чем ты говоришь, если она залезла в чужую постель, ― возмутилась сестренка, и тут же виновато посмотрела на меня, ― прости, Карин.