— Ой! — отвечает Алина и шире улыбается.
Анастасия обнимает служанку на прощание и идет дальше.
Все-таки Алина столько лет во дворце, что цесаревна уже не
воспринимает ее, как чужого человека. В какой-то степени их
отношения можно даже назвать дружескими. А еще слишком много
совпадений. Эта девушка всегда оказывается рядом, когда идут важные
переговоры или разговоры. А потом Дмитрий ведет себя так, словно
всё знает.
Кстати, то, что она ее обняла, удивило бы многих. Но именно
такой стиль поведения был у Анастасии и он ей нравился.
Человечность. Вот что она ценила в людях и какой хотела быть, пусть
и мир, окружающий ее, не позволял много.
Мысленно Анастасия соглашается с Дмитрием, что Федор и Гриша —
идиоты, им никогда не сесть на трон, а вот она имеет все шансы
стать императрицей. Или ей так хотелось считать. С другой стороны,
может они имели шансы, но вот для империи это будет плохо.
Даже цесаревна, опытная интригантка, в шоке от того, что порой
проворачивает Дмитрий, и это при том, что он не плетет интриг.
Всегда действует прямо и так, что потом все на ушах стоят.
Она верит, что если Дмитрий сказал: «стану императором», то он
приложит для этого все свои силы. А братья все еще не воспринимают
его, как угрозу.
А хочет ли Анастасия быть императрицей? С одной стороны, она не
против. Но если такового не случится, она в обиде не останется.
Однако своим покровителям цесаревна об этом не скажет, пока они
повышают её статус.
Когда я находился во дворце, то большую часть времени проводил в
своем кабинете. Вот и сейчас я сидел и разбирал бумаги до поздней
ночи. Одна служба безопасности, под руководством канцлера Виктора
Степановича, передала толстую папку с отчетами об обстановке с
Персией и Великим Северным Союзом.
Самое смешное, что здесь все дела были четко выбраны, чтобы не
дать мне чего лишнего. То есть я могу решать только те вопросы,
которые не принесут никакого вреда моим братьям или работе других
служб.
Дела на рубежах оставляли желать лучшего. А особенно забавным
было читать об условиях царя Персии, который хотел, чтобы новый
русский император явился к нему на поклон. А затем он только тогда
будет с ним говорить.
— Да скажите вы уже кто-нибудь ему, что у нас нет императора, —
вздохнул я и откинулся на кресло.
Я и в прошлых жизнях сталкивался со столь наглыми правителями.
Но после встреч со мной из них выжил только один, после того, как
преклонил колени предо мной и принес магическую клятву верности. А
так обычно мы сражались до потери всего. У него хотя бы были
зачатки разума, чтобы принять неизбежное. Остальные же упирались в
надуманную гордыню и предпочитали смерть, совсем не думая, чем это
грозит для их народов.