Отчим всегда считал, что моя тяга и способности к языкам ни к чему хорошему не приведут. Накаркал, сука. Он утверждал, что женщина должна иметь полезную профессию, например швея, повар, продавец — то, что может быть полезно семье. Но я считала, что знание языка и диплом хорошего вуза откроют для меня дорогу в другой мир.
Впрочем, первая же моя попытка показать себя и увидеть мир немного, так сказать, пошла не по плану. Совсем не по плану.
Мужчины, которые не спешат со мной знакомиться, за что я им благодарна, обсуждают работу, что-то связанное с покупками акций, сложные финансовые и экономические термины, но я их понимаю. Разговаривают долго, кто-то постоянно отвлекает, но когда решают вернуться в зал, где музыка уже звучит громче, вздыхаю с облегчением.
— Павел Львович, я вам еще нужна?
— Нет, думаю, что нет. Но вы можете остаться, отдохнуть, мне будет приятно.
Все-таки он милый, обходительный, вежливый, пока образ «настоящего мужчины» ничем не запятнан и не замаран.
— Нет, спасибо, я пойду, было приятно с вами работать.
— Хотите, мой шофер отвезет вас?
Если сейчас над головой Корнева вспыхнет нимб, я не удивлюсь.
— Спасибо, я сама.
— Надеюсь, еще увидимся и поработаем.
Было бы круто, возьми он меня в штат своей, как я поняла, немаленькой и небедной компании, нам бы с Ванькой не помешал хороший доход. Но я не умею искать выгоду от ситуации, как Лара, вот та бы уже водила хоровод вокруг него и садилась на шпагат, показывая все свои таланты.
Надо быстро сваливать, вот как можно быстрее из этого странного места, переполненного странными людьми, а главное — моим прошлым, если, конечно, это были не мои глюки.
Прощаюсь с Корневым, вдоль стены зала пробираюсь к выходу, на пути встречается та яркая блондинка в красном облегающем платье. Она даже не смотрит на меня, толкает плечом, но не оборачивается и не утруждает себя извинениями.
— Сука, — вырывается сквозь зубы, теряю равновесие на высоких каблуках, чуть не падаю, но меня грубо хватают за руку и тащат в сторону.
Горячая ладонь обжигает сквозь ткань платья, внутри все за секунду сжимается от страха. Хочу посмотреть на того, кто позволяет себя такую грубость, но, сдавив плечи, меня вталкивают в темное помещение, прижимают спиной к стене. Глотаю воздух и с ужасом смотрю в черные глаза мужчины.