Задыхаясь под натиском мертвого тела, я услышала шаги. В следующую секунду груз исчез. От ужаса подогнулись ноги, и я по стенке сползла вниз. Мне было страшно. Я не хотела терять ребенка.
– Успокойся, Настя.
Низкий баритон. Хриплый. Тягучий. Но такой же опасный.
Стараясь не смотреть на тело возле ног, я подняла глаза. Передо мной сперва оказалась бляшка ремня.
Вскинув взгляд, я увидела Багрова. Брата моего погибшего мужа.
– Забудь все, что он говорил. Это неправда, – внушил Багров.
Данияр склонился надо мной, но только затем, чтобы отобрать паспорт. Оказывается, я до последнего сжимала его в своих руках. Крепко-накрепко.
А он забрал.
Отобрал, похитил.
Багров раскрыл в своих руках, удостоверился, что документ мой, и переложил его в свой карман. А меня поднял. Крепко обхватил руками мои плечи и насильно потянул наверх.
– Твои документы побудут у меня, – сказал Данияр обманчиво ласковым тоном. – Довольно бегать. Поехали, моя золотая.
Золотая. Это резало слух. Как будто он имел все права на меня, чтобы звать меня так ласково.
Данияр Багров. Муж говорил мне, что от него надо держаться подальше. Говорил, что в случае смерти меня будут меня преследовать. Данияр будет преследовать.
Я обижалась на Сашу. Называла это все бредом. Но после смерти сделала как он сказал – бежала и пряталась.
А Данияр настигал.
Сколько раз я видела его во снах? Так Багров пугал меня. Так он ненавидел меня.
В нашу первую и единственную встречу Данияр разнес здание на щепки и почти добрался до меня. Я думала, он меня убьет. Его оттащили в последний момент, но страх того дня остался. В его взгляде всегда и всюду читалась ненависть ко мне – но ее причину я не знала.
И знать не хотела.
– У-уходи… – зашелестели губы, а руки сами оттолкнули его в дверь.
Одно желание было: запереться.
Не пускать.
Я вздрагиваю: Данияр свирепо припечатывает дверь рукой, и она с грохотом закрывается. Ему не понравился мой жест.
Широкий шаг, и мужчина оттесняет меня к двери. Я инстинктивно кладу руки на еще совсем маленький живот.
Холодный, мокрый ворот его пальто касается моих обнаженных пальцев. Я вспоминаю, что на улице зима.
– Что вам нужно, Данияр?! – повышаю тон, защищаясь. – Три месяца после смерти Саши прошло. Я все подписала. Ни копейки не взяла от имущества вашего брата. Как и хотел ваш дед.