– Я сама видела, такой фильм есть! Они там на байках гоняют и из автоматов стреляют! – горячилась Лена. – И очень даже круто, там Ди Каприо играет. Там они все в джинсах, кроссовках и все такое. И нормально смотрится! Зачем нам это доисторическое тряпье?
– Терпеть не могу новомодные штучки! – воскликнул, негодуя, Паша. – Ты еще предложи играть Шекспира в купальниках.
– А чего? Круто! – загорелся Кил. – Так ни у кого, наверное, еще не было! У меня и плавки фирменные, клевые, «Найк».
– Ставка на дешевую популярность, – упрямо мотнул головой Паша. – Думают, чем больше с народа одежды поснимать, тем современнее и круче. А кого сейчас удивишь раздеванием? Одеванием – вот это да!
Он же настоял и на том, чтобы и костюмированные репетиции начались немедленно.
– К костюмам надо привыкнуть! Чем раньше вы их наденете, тем лучше. А то на сцене будете думать не о роли, а о том, как бы не запутаться в юбках и не споткнуться о шпагу.
Ворох одежды Анна Павловна аккуратно разделила на мужские костюмы и женские платья.
– Идите в комнаты и все примерьте! – скомандовала она. – Если кому-то надо что-нибудь ушить или расставить, я помогу.
– Мне наверняка ушить, – тяжело вздохнула Оля, крошечная синьора Капулетти, рассматривая доставшееся ей огромное бархатное платье.
– А вот мне не мешало бы расставить! – ворчала Кормилица, прикидывая на себя цветастый ситцевый сарафан.
К вечерней репетиции костюмы были подогнаны по фигурам, и актеры, облачившись в наряды давней эпохи, преобразились. Но если в нежной Джульетте еще можно было распознать Семечку, а в благородном Ромео – Петю Зуева, то увидеть в Тибальде Лену смогли не сразу. Мужской костюм как нельзя лучше подходил к ее мальчишечьей фигуре: волосы упрятаны под бархатным беретом, талию перетянул пояс со шпагой, а расшитый золотом и серебром камзол скрыл признаки пола.
А еще на репетиции случилось происшествие, изрядно развеселившее одних и огорчившее других.
Дневник Марины в этот вечер пополнился новой записью.
«Сегодня нам с Петей нужно было целоваться на сцене. Это так неловко, я даже не ожидала, что буду так себя чувствовать. Пашка разозлился, начал орать на нас, что мы не актеры и все такое. Я-то это понимаю, но поделать ничего не в силах – ну, не могу подойти к Петьке, и все тут! Словно ноги к полу приклеились. Тогда Пашка как заорет: «Да есть ли хоть одна нормальная девчонка в этой компании бездарей, которая может показать, как Джульетта целуется с Ромео?» Только он это спросил, мы еще даже дух не успели перевести, как вдруг Ленка выскакивает вперед в костюме Тибальда и говорит: «Я!» Пашка на нее уставился изумленно и переспрашивает: «Что – ты?» «Я могу показать», – сказала Ленка, подошла к Петьке, обняла его и начала с ним целоваться. И не как-нибудь, а по-настоящему, как на свадьбе, когда «Горько» кричат. Мы все так и ахнули. Даже Пашка опешил – явно не ожидал. Когда Ленка отпустила Петьку, наш режиссер похвалил ее и сказал, чтобы я брала с нее пример. Но я-то знаю, что он имел в виду! Достаточно было посмотреть на Петьку, чтобы это понять. Казалось, он вот-вот упадет в обморок. Вначале он был красный как рак, потом побледнел и даже слегка посинел.