– А что за надобность в бега срываться? – спросила я, когда Агатка вторично отложила мобильный, на сей раз он остался на столе.
– Ночью Коростылев скончался в больнице.
– Упс, – только и смогла произнести я.
– Не упс, а трындец, причем полный. Идиот…
– Что будем делать?
– Поеду к родителям оболтуса.
– Думаешь, они в курсе? – засомневалась я.
– Само собой. Кто-то предупредил их еще ночью, и этот гаденыш двигает теперь к украинской границе.
– Могу поехать с тобой, – предложила я.
– Без надобности. – Агатка схватила сумку, сунула в нее мобильный и направилась к двери. Я поплелась за ней.
В свете последних событий заговаривать о нашем бомже даже не стоило. Агатка уехала, а я, устроившись за своим столом, обложилась бумагами.
Вернулась сестрица ближе к обеду. Мы, само собой, сидели тихими мышками с невысказанным вопросом на устах. Агатка окинула нас взглядом и сказала, вроде бы просто подумав вслух:
– Ему же хуже.
Из чего я заключила, что переговоры с родителями оболтуса успехом не увенчались. Сестрица закрылась в кабинете, и никто из нас не рискнул ее побеспокоить. Хотя меня так и подмывало сорваться в районный городок. Однако сматываться с работы в такое время без высочайшего согласия не стоило, а лезть с нашим бомжом к Агатке тем более. Сестрица сама о нем вспомнила в обеденный перерыв. Я-то думала, неприятности мы будем переживать на голодный желудок. Вера, в голову которой явилась та же мысль, заказала пиццу, и тут из кабинета выплыла Агатка и спросила сердито:
– Чего сидим, как на похоронах? – Затем перевела взгляд на меня и добавила: – Идем обедать.
И мы отправились в ближайшее кафе, к радости девчонок, которые смогли перевести дух. По дороге Агатка и заговорила на весьма интересующую меня тему:
– Отец звонил. Бомж скончался ночью, не приходя в сознание. – Признаться, новость не особенно удивила, но в душе зрело беспокойство. – Если верить врачам, а кто им не поверит, – продолжила Агатка, – причина смерти вовсе не ДТП.
– Тогда отчего скончался?
– Сердечный приступ.
– Он же совсем молодой, – удивилась я.
– У бомжей жизнь тяжелая, – хмыкнула Агатка. – Если батя сказал «сердечный приступ», значит, так и есть.
– Я что, спорю?
– Установить личность покойного не удалось. Документов при нем не было, и пока парнем никто не интересовался.
– И что он делал вдали от цивилизации, тоже никого не заинтересовало?