Покачал крыльями. Соболев и Кононов ответили ему и пошли на сближение. Поняли, что неопознанный предмет вырубил электропитание радиоприборов.
«Сушка» Соболева подошла на пару десятков метров, хорошо было видно пилота, и Геннадий подал ему знак рукой выходить вперед и занять место ведущего. Соболев закивал, и его самолет резво пошел вперед. Тройка «Су-24» непроизвольно перестроилась в правый пеленг. Геннадий несколько успокоился: будет держать скорость по ведущему. По его действиям придется и совершать посадку.
О случившемся Соболев, несомненно, сообщил на КДП, чтобы обеспечили посадку с ходу. Но то ли его не поняли, то ли по другим причинам, группе приказали пройти над аэродромом и сделать круг. Пока самолеты виражировали, вдоль взлетно-посадочной полосы выстроились пожарные и санитарные машины, а к КДП подъезжали все новые легковые машины. Неопознанный предмет, похоже, наделал и на земле много шума.
Геннадий не ошибся. Едва он зарулил на стоянку, где ему сразу было определено место, и ступил на землю, как его окружили местные начальники аэропорта, летчики и журналисты, непонятно от кого получившие информацию. Посыпалось столько вопросов, что Геннадий не знал, как на них отвечать. Он сам до сих пор вразумительно не представлял, что произошло в небе, почему и как он остался жив.
– Дайте мне прийти в себя, – сказал он представившемуся начальнику аэропорта Семиречину Юрию Семеновичу. – Поговорим в гостинице, когда я осмотрю самолет.
– Хорошо, – согласился представительный начальник. – В семнадцать часов я буду у вас.
Осмотр всех трех самолетов перелетной группы почти ничего не прояснил. Да, на самолете Геннадия предохранители всех пилотажно-навигационных и телерадиоприборов сгорели, на консолях крыльев и хвостовом оперении обнаружены следы цветов побежалости. Но что в самолет ударила шаровая молния, никто утвердительно сказать не мог. Неопознанный объект оставил много вопросов и вызвал интерес чуть ли не у всего населения Челябинска, проинформированного телевидением и радио. Больше всех сообщение доставило беспокойства Геннадию. Мало того, что надо было менять многие приборы на самолете, к нему потоком шли любопытные. Журналисты буквально атаковали его, и никакие доводы, что он сам еще не разобрался, что произошло, их не убеждали; каждый хотел услышать о происшествии в небе от непосредственного свидетеля.