О чем ты, Ника? Теперь не ты будешь семейный бюджет Новикова считать, значит, и вспоминать о нем не надо. Пусть, вон, Ритка решает – памперс купить или носки мужу.
А незнакомец ждет ответа.
На всякий случай оборачиваюсь назад, вдруг он не ко мне обратился. Поблизости никого нет. Значит, ко мне.
– Ага… – рвано выдыхаю.
Сколько я тут сижу? Надо что–то делать, куда–то идти. Домой, наверное. Родители, интересно, уже вернулись или мою сестру замуж выдают?
Видеть никого не хочу. Знать о них не хочу. Думать тоже!
Хмель от шампанского выветрился быстро, после него осталось неприятное послевкусие в виде головной боли. Или это от рыданий так ломит виски?
Вытираю пальцами мокрое лицо. Оно опухшее и, скорее всего, с разводами от туши. Сейчас бы влажные салфетки мне ой как пригодились, но я их с собой не брала. Кто ж знал… Забывшись, тру ладони о платье, оставляя на нем темные пятна.
Ой, уже все равно, одним пятном больше, одним меньше.
– Почему? – следит за моими действиями сосед по лавке. Достал из заднего кармана брюк початую упаковку влажных салфеток, вытянул одну, протянул мне. – Можете не отвечать, если не хотите.
– Мой жених мне изменил.
Салфетку принимаю, промокаю ею глаза, высмаркиваюсь, отдаю обратно. Легкое удивление мелькает на лице мужчины, когда он забирает ее из моей руки двумя пальцами, но я слишком занята своими горькими мыслями, чтобы думать, что так удивило соседа по лавке. Может, вообще другое лицо ожидал увидеть, а тут я.
Странно, но проговорив про Сашину измену, мне стало значительно легче. Интересно, сколько раз надо сказать эту фразу, чтобы совсем отпустило и не болело больше в груди?
– Уверены? Может быть, это ошибка или шутка какой–нибудь завистницы? – продолжая играть очками, сочувствующе предполагает мужчина.
– Моя «добрая», – показываю кавычки, – сестра тире любовница моего жениха… бывшего жениха, – поправляю себя, – прислала мне подарок, – трясу телефоном, – хоум–видео. В главной роли он и она.
– Оу… тогда сочувствую. Вы, наверное, его очень любите?
– Очень… любила…
Вот уж правда, от любви до ненависти один шаг. У меня чувство к Саше как отрезало. Обида осталась. Жгучая такая, грудную клетку раздирающая. Потому и вываливаю ее на незнакомца. Одной тащить тяжело.
– Помиритесь, – как будто заглянув в будущее, констатировал собеседник и отвел от меня глаза, продемонстрировав красивый профиль. Уставился на крону дерева напротив невидящим взглядом.