—Как это случилось, мать вашу?! Что это такое? Женя?!
Наверное, я окончательно подхожу к краю. Но мне так страшно, что уже все равно на то, что подумают люди. В каком состоянии меня увидят и прочее-прочее.
—Цифровой шифр, — шепчу как безумная. —Он разбил алфавит на секции по четыре буквы. В каждой секции буква имеет свой порядковый номер соответственно. Всего восемь секций, первая цифра после пробелов порядковый номер секции, а буквы внутри секции тоже делятся на один, два, три, четыре. Выздоравливай. Он написал ВЫЗДОРАВЛИВАЙ.
Женя в два шага оказывается у стены, ведет пальцем и принюхивается:
—Это краска.
Это должно меня успокоить? Или что?
Мама крепко держит меня в объятиях, пока отец яростно отчитывает моего телохранителя, и только я понимаю, что устала от всего, устала и хочу наконец-то вернуться в ту жизнь, что была у меня до сталкера. До бесконечных посланий, до слежки, до ужаса, что не покидает тело.
Мои заплаканные глаза фиксируют напряженно-взбешенное выражение лица Жени. Он смотрит на меня, я на него, и что-то в его плещущемся океане не дает мне потерять себя. Я словно держусь за соломинку, продолжая заливаться горькими слезами всех и вся.
—Из палаты не выходи, — грубо бросает отец Жене. — Поднять записи камер, мать вашу, я вас тут всех уничтожу, если с головы моей дочери упадет хоть волос. Дожились, блять, в палате трое, а какой-то уебок оставил послание моей дочери! Всех нахуй порву на лоскуты.
10. Глава 10
ГЛАВА 10
ЖЕНЯ
Я и забыл, как быстро настроение у Светы может скакать от радужно-веселого до печально-поникшего и наоборот. Но все вышло не так, как я думал изначально, она просто заболела. Теперь у меня есть еще один повод для волнения, и еще один день, чтобы настроить себя на контакт с ней. Ведь это сложно, очень сложно, смотреть на нее и не сметь касаться, когда руки чешутся от желания прижать к себе покрепче и никогда не отпускать.
Что-то мне подсказывает, что может она просто не хочет идти в свет, да и аспект страха отменять нельзя. Может и правда было бы лучше посидеть дома, пока мы не найдем утырка, посмевшего влезть в жизнь ангела во плоти. Внезапно Василиса в ужасе выбегает и кричит мне:
—Женя, она сознание потеряла.
У меня на мгновение останавливается сердце, я так быстро никуда не бежал в своей жизни, как сейчас мчусь по лестнице наверх, держа в голове лишь «Света». Забегаю и сразу сканирую ее. Бледная с выцветшими губами она лежит на кровати вся взмокшая.