Но то, как к нам подлетел мой телохранитель, буквально сбивает с ног. Откуда же он наблюдал? Может…мама права? Может все именно так, как она говорила? Давя в зачатке туповатую улыбку на пол-лица, я покорно иду за человеком, которому доверяю больше, чем себе, и не просто иду, а наслаждаюсь прекрасным видом на мускулистую спину с перекатывающимися мышцами, на широкую шею и коротко-стриженный ежик на затылке. Он иногда так стрижется, словно в армии, не то под двойку, не то под тройку. Конечно, ему идет, но сразу делает черты лица суровее, а вид немного более пугающий.
Будто бы есть куда суровее, он ведь и без этого самый настоящий брутальный мужик. Щеки опять горят, а вот мои трясущиеся пальцы в его руке— лед, что тает от слабого трения, создаваемого движением наших тел. Мне его лишаться не хочется, но в силу обстоятельств мужчина меня отпускает первым, а затем шустро разувается, и я опять стекаю вниз на его согнутую фигуру. Даже в таком положении он смотрится как Олимпийский бог.
Приходится мысленно отвесить себе оплеуху и тоже разуться. Я вся такая по-девчачьи нежная…даже носки в тон главному цвету гардероба куклы Барби.
Окончательно растерявшись в собственных мыслях, я на полном ходу сталкиваюсь всем телом со своим телохранителем. Кажется, удар током в двести двадцать по сравнению с этим разрядом, что вспыхнул сейчас между нами, — ничто. Малость незначительная. Я могу после такого освещать несколько кварталов как источник бесперебойного питания.
—Все нормально, давай начнем с теории. Я выше и сильнее, ты полная противоположность, — его голос льется в мои уши словно через пелену. Надо смотреть в глаза, но я не могу, у меня просто не получается. И вот почему взгляд мечется от выраженного подбородка, подвижных губ и до глаз, что смотрят на меня без тени улыбки. Сама серьезность. А тот пожар, свидетелем которого я стала совсем пару минут назад, потух, оставляя после себя угольки…—твоя задача обезвредить меня. Большого и сильного с тем запасом, что есть у тебя. Ты должна быть быстрее, чем я, ведь ты миниатюрнее, а значит более подвижна.
Он говорит все то же, что говорил мне Влад, но такой урок меня больше успокаивает, чем напрягает. Я собрана и одновременно растеряна от такой близости. Облизав губы, говорю все то, что поведала брату.