Скорее всего, парочку раз, пока я буду аккуратен, меня похвалят
и даже повысят. По их логике, я должен войти во вкус, почувствовать
пьянящую власть. Осознать, что выше остальных, и начать действовать
более прямо и грубо. И неизбежно где-то ошибусь. А если нет... То
это всё равно выставят так. За нападение и убийство офицера во
время войны только одна мера наказания — смерть.
Внутри даже разгорелся приятный огонёк азарта. Мои противники
начали действовать тоньше и продуманнее. Наконец-то! А то всё в лоб
да в лоб. Пришлось им сделать поправку на мои свершения. Ещё
какое-то время возраст поиграет мне на руку — пусть
недооценивают.
Отказываться от нового приказа я не собираюсь, ещё чего!
Повышение и признание всегда пригодятся. А вот дальше мне
потребуется специальная техника. От одной такой единицы пришлось
избавиться. Точнее, закопать в части ССР. Это был записывающий
кристалл, который я получил от Цветкова.
— Как ты узнал, что меня повысили? — вдруг спросила Руднева,
прервав мои размышления.
— Ты светилась, словно лампа, — хмыкнул я, окидывая её
оценивающим взглядом. — Не знаю, за какие заслуги тебя взяли в ССР,
но тут, с нами, ведёшь себя странно. Да ты же как раскрытая книга.
Обычная девушка, хоть и с крайне ужасным воспитанием.
— Сам ты… — не смогла дальше придумать прапорщик. — Дурак!
Улыбнулся. Обычно, когда она не знает, что ответить, то
обзывается. Катя стала как-то по-другому на меня смотреть: в глазах
появилась настороженность, смешанная со страхом. Она прикусила
нижнюю губу и отвела взгляд.
Все документы тут же переместились ко мне в китель, а потом в
пространственное кольцо. Я продолжал исследовать территорию своими
монстрами.
Получается, командование ожидало, что позже загляну за новыми
приказами? Моя догадка о том, что будет дальше, уже начала
раздражать. Но всё больше фактов указывало именно на это.
Направился к столовой, где предстояло забрать Колю. Чем мне
нравится Костёв — простой, как топор. Что делает и где он, можно
догадаться по времени и некоторым особенностям.
Поел парень первым делом, как и должен настоящий солдат. А
сейчас, пока все праздновали и поздравляли друг друга, прапорщик
строчил письмо родителям, чтобы похвастаться своими успехами.
С момента, когда принял у него клятву крови, я читал его
корреспонденцию, чтобы он нечаянно, с радости, не ляпнул лишнего,
особенно про меня. Писал ли я своим? Нет. Писали ли они мне? Нет. Я
запретил.