— Тём, а тебе не кажется, что мы стали видеться гораздо реже?
Он даже не задумывался о подобном.
— Разве?
Артём
Когда ехал в троллейбусе, позвонила Кристина.
— Тём, ты сейчас где?
— Домой еду, — доложился он. — А ты?
— И я тоже. Можем поужинаем вместе? Где-нибудь.
— Давай, — легко согласился Артём, но тут же задумался. — Или… подожди. А давай у меня, — предложил. — Я куплю что-нибудь по дороге. У меня же там несколько кафе возле дома. Как насчёт запечённых роллов? Двойной набор. Ещё салат возьму. Твой любимый. И вок.
— А мы не лопнем? — обеспокоилась Кристина.
— Думаешь, ещё нет? — уточнил он озабоченно. — Тогда, пожалуй, прихвачу чебуреков и шаурмы в соседнем ларьке. И борща в столовке. Если остался после обеда. Чтоб уж гарантированно.
Кристина, рассмеявшись, выдохнула коротко:
— Тём!
— Ладно, — смилостивился он, — борщ и шаурму отменяем. Но мы не лопнем, не переживай. — Добавил в интонации интимных, бархатных ноток. — Потому что будем есть с перерывами. Восполним запас калорий, потом сразу потратим. Потом опять восполним и опять потратим.
— Мне нравится этот план, — воодушевлённо откликнулась Кристина и вдруг добавила: — Тём, я очень соскучилась. — Но совсем другим голосом, тихим, вкрадчивым, тягучим и чуть жалобным, отозвавшимся волной нежности и вызвавшим неудержимое желание мгновенно оказаться рядом, обнять, притиснуть к себе.
Жалко, что так не получится.
— Хорошо, — пообещал Артём, — скажу водителю троллейбуса, чтобы ехал побыстрее и срезал пару остановок.
— Гордин, — она опять рассмеялась, поинтересовалась с лёгким упрёком: — Ты хоть иногда можешь быть серьёзным? Как ты вообще занятия ведёшь? Вместе со студентами просто прикалываешься и ржёшь все пары?
— Скажешь тоже! — негодующе воскликнул он. — Я самый серьёзный и безжалостный препод на свете. Студенты меня боятся. Так и трепещут при появлении. А самые чувствительные и нервные даже падают в обморок.
— Особенно студентки, — дополнила Кристина.
Но Артём решил обойти скользкую тему студенток — а то вдруг, как прошлый раз, начнётся с беззлобной подколки, закончится ссорой — сообщил многозначительно и гордо:
— Некоторые преподавательницы тоже. Независимо от возраста и вероисповедания.
Получил в ответ:
— Ну какое же ты трепло! — но он опять легко услышал улыбку в Кристинином голосе, а вовсе не возмущение или осуждение.