— Стоп машина! Возник вопрос!
— Какой?
— А с чего это вдруг вы раскомандовались?
— То есть?
— А то и есть! С чего это вы вдруг решили, что я ваш
подчинённый?
— А как же иначе? — растерялся разведчик.
— А очень просто! Я ваш соратник! Я ваш товарищ по борьбе!
В конце концов, ваш согражданин, брат и друг, а не исполнитель
ваших желаний.
Разведчик потряс головой, нахмурил брови и недовольно
произнёс:
— Но вы же сами пришли ко мне! Зачем, если не хотите
сотрудничать?
— От сотрудничества не отказываюсь. Я хочу сотрудничать.
Но слепо исполнять все ваши хотелки у меня совершенно нет желания.
И этого я делать не буду. Уж простите, но я не хочу быть мальчиком
на побегушках.
Я знал, что говорил. И знал, почему это говорю. Мне нужно
было сразу же показать, что беспрекословно подчиняться я не
собираюсь.
Его беспардонная попытка в первые минуты знакомства сразу
же поставить меня на место подчинённого была мне хотя и вполне
понятна, но очень неприятна. Более того, она меня буквально
взбесила. Разумеется, я понимал, что в любой военной или
военизированной структуре должно быть единоначалие. Без этого
нельзя, иначе будет хаос и разброд. Но дело в том, что я в его
структуре не был. И, более того, быть там не хотел и не
собирался.
Сотрудничать — да. Беспрекословно подчиняться — нет. Ни в
коем случае!
И мой демарш был обусловлен не просто какой-то мимолётной
прихотью, мол, я сам по себе и сам всему голова, а основан на
вполне конкретном знании. Или даже правильнее будет сказать —
послезнании. И всё дело в том, что я с почти стопроцентной
уверенностью предвидел, а можно сказать — знал, что будет
происходить после того, как я соглашусь с тем, что теперь моим
начальником является товарищ Живов.
И чтобы увидеть те события, что после моего согласия
начнут происходить, совершенно не нужно было быть экстрасенсом или
предсказателем. Достаточно было просто подумать и представить
последовательность будущих шагов, которые разведчик предпримет
после общения со мной. И шаги эти были для меня вполне очевидными:
нет сомнения в том, что как только вопрос с моим местопроживанием
будет решён, партнёр-командир в самые ближайшие дни по своим
каналам (вероятно, с помощью рации) свяжется с Москвой и расскажет
о моём появлении. Центр, после того как придёт в себя, естественно,
попросит разведчика проверить меня ещё раз. Когда же они убедятся в
том, что я — это я, то примут одно из двух решений.