У меня нет сомнения в том, что получил как минимум три
сердечных приступа, когда узнал об этом! Я нахожусь в
замешательстве и неистовом раздражении, когда представляю, что
личные дела законспирированных разведчиков валяются в
«столыпинских» вагонах провинциального городка, который находится
чёрт знает где! Забабашкин утверждает, что все архивы сгорели при
немецкой бомбардировке, однако на всякий случай я настоятельно
прошу, рекомендую и даже требую немедленно отправить туда нашу
авиацию и уничтожить то место, где находились эти потерянные архивы
и личные дела. В том числе и мои! Далее после удара авиации я прошу
выслать туда разведгруппы. Пусть они проверят полученный результат,
удостоверятся в том, что все документы уничтожены, а заодно поищут
в болотах на линии Новск-Троекуровск, лейтенанта госбезопасности
Григория Воронцова. Тот уходил из окружения вместе с Забабашкиным и
пропал. Возможно, если он жив и не попал в плен, то тоже может
знать о судьбе архива и насчёт удивительного вояжа который совершил
подчинённый ему красноармеец.
Кроме этого, тот, кто называет себя Забабашкиным, просит
узнать о судьбе своих командиров, бойцов и медперсонала что, угнав
вражеский самолет с аэродрома близ Троекуровска, позавчера днём по
московскому времени вылетели в сторону фронта.
Также прошу Центр разъяснить, как и каким образом мне продолжать
взаимодействие с неожиданно появившимся красноармейцем. И стоит ли
вообще такое взаимодействие продолжать, особенно учитывая то, что
объект сложный и с подчинением у него не всё в порядке. Как,
вероятно, и с головой. В процессе общения он неоднократно жаловался
на головные боли вследствие многочисленных ранений и контузий,
однако от лечения объект отказывается, желая незамедлительных
действий по уничтожению любого противника, коего он, если я с ним
не буду сотрудничать, собирается искать самостоятельно.
Предполагаю, что у ребёнка полностью сломана психика и, вполне
вероятно, он сошёл с ума. Прошу Центр подготовить инструкции
касаемо уровня взаимодействия с объектом,поскольку в случае, если
мальчик действительно является тем, за кого себя выдаёт (а в этом,
в общем-то, у меня уже нет никаких сомнений), то как работать с
человеком, который жаждет только одного — мести врагу, я не знаю.
Более того, считаю это опасным для нашего дела.