Одним словом, проезжающие тридцать два
вагона заставили меня тридцать три раза (плюс дополнительный раз за
паровоз) пожалеть, что я отказался от предлагаемой разведчиком
квартиры его жены.
Лёг на кровать, закрыл глаза и
постарался, выкинув всё из головы, как можно скорее заснуть. Однако
так просто сделать это не удавалось. Мне всё время казалось, что
сейчас опять всё в одночасье затрясётся и придёт…
«Тутух-тутух!» «Тутух-тутух!» — за
окном раздались предвестники приближающегося гама.
— Да вы охренели, что ль, совсем?! —
зло прорычал я, вспоминая прописную истину, что паровозы надо
давить, пока они ещё чайники.
Смешная была истина. Однако суровая
реальность была совершенно противоположной и не смешной.
Тихая гавань оказалась ни разу не
тихой. Жалобно дребезжали окна, надсадно хрипели половицы, провожая
утробным гулом каждую колёсную пару, однако моё прибежище стояло
наперекор рельсово-паровозной угрозе. Я помимо воли проникся
мастерством неизвестного строителя, который смог возвести такую вот
крепость, да ещё и замаскировав её под жилой дом.
Единственное, что порадовало, так это
то, что паровоз, ведущий состав из сорока одного вагона, на этот
раз гудок не врубил.
Но это было уже неважно. Своим
проездом этот чайник-переросток отбил у меня всю охоту спать. Я
лежал с полуоткрытыми глазами и, прислушиваясь, думал: «Кажется
мне, что приближается новый состав, или нет?»
Так продолжалось минут десять. Как ни
старался я уснуть, этого у меня не получалось. Сон банально не шёл.
А тут как раз и ещё один состав таки начал прохождение мимо моего
дома, где некоторые из последних сил пытались-таки уснуть — не
удалось.
«Ту-ту!» — словно бы на прощание
прогудел гудок уходящего источника шума.
А я в ответ зарычал, глядя в потолок и
спрашивая небеса:
— Тут ночной тариф, что ль, в два раза
дешевле на перевозки? Какого хрена они разъездились?! Словно с цепи
сорвались! Что тут происходит?!
На самом деле, я, конечно, мог
предположить, почему именно ночью происходит столь интенсивное
движение. И на самом деле ответ на этот вопрос был довольно прост:
поезда двигались ночью для маскировки. И тут дело не только в
налётах английской авиации, а, вероятно, в первую очередь в
секретности. Ведь шпионам и разведчикам противоборствующей стороны
отследить, куда, в каких объёмах и какие грузы проходят, в тёмное
время суток было куда сложнее, нежели в светлое.