— Ты объяснишь мне, что ты здесь делаешь?! — процедил он сквозь зубы, когда я снова почувствовала это ощущение, как сегодня в ванной.
Хотелось лишь встать на колени перед ним. Он сильно сжал мой локоть, дёрнул на себя. И из-за этого моя нога соскользнула, пошатнулся каблук и последнее, что запомнила, как прижата к его груди своей.
— Я объясню.
— Уж потрудись, Снежка!
Захотелось расстелиться перед ним и сделать всё, что он попросит. Словно он приказывал, а я снова подчинялась. Это шло изнутри. Не могла ничего с этим поделать. Не удержалась и закинула голову так сильно, чтобы видеть его лицо полностью. Показать ему, что не боюсь его. Но его, видимо, это лишь позабавило.
— Какая суровая, — усмехнулся мужчина.
Опустила голову, не найдя даже слов, чтобы ответить ему. Он вцепился пальцами в мой подбородок, поднял мою голову лёгким движением руки. Игорь несколько секунд смотрел на меня, а следом перевел взгляд на мою шею. Там, скорее всего, он заметил, как сильно и учащённо пульсирует моя вена. Я пошевелиться не могла. Замерла, как животное от страха перед ударом с автомобилем. В ушах словно рой пчёл жужжал. Горло перехватило, а дыхание напрочь пропало от медных глаз, которые прожигали мои.
— Никогда не опускай голову перед такими как я, — тихо сказал Игорь, на что я коротко кивнула. — Господи, Катя, нельзя быть такой послушной.
— Игорь, — выдавила из себя, и он расплылся в улыбке.
— Провела домашнюю работу?
— Нет, узнала от Оли в конференц-зале, — пожала плечами.
Игорь шумно выдохнул, и я подумала, что он не принял мою ложь. Если он меня не узнал, то ему лучше не знать, кто я. Я та, кто целовалась с ним всю ночь. Мне это очень дорого обошлось. Очень. Самое интересное то, что Игорь не оттолкнул. Я так и лежала на его груди. От него приятно пахло. Одеколон с древесным привкусом. Гель после бриться отдавал чем-то мятным. И губы, которые так манили. Я до сих пор не забыла, насколько, он бывает ласков, нежен и как его стоны вибрируют по губам. Чёрт!
— Давно ты здесь работаешь?! — резко спросил Игорь.
Я сглотнула слюну. Он вывел меня из сладких воспоминаний, которые утяжеляли внутренности, оттаваясь муражками по коже. Я даже сказать ничего не могла, потому что всё заглушал стук в горле и груди. Но найдя в себе силы, облизнула губы поверх помады и проговорила медленно: