Сходства с киношными «поселками Дикого Запада» очень мало. Я бы
сказал, здесь всё более жизненно, реальнее.
«Ну, так мы и есть в реале, а не в кино или игре, - мысленно
вздохнул я. – Без сохранений и запасных жизней, без попкорна, пледа
и пульта».
Настроение опять стало скатываться в депрессию. Когда я раньше
мечтал оказаться в прошлом в эпохе Дикого Запада, то не думал, что
жизнь будет наполнена болью, голодом, вонью, тяжёлыми и
подозрительными взглядами незнакомцев, пылью, холодом ночью и жарой
днём, тряской в седле и так далее.
На пять сотен жителей и сто зданий приходились две церкви –
католическая и протестантская, лазарет, одиннадцать(!) салунов,
один бордель, четыре лавки-магазина со всякой всячиной, тюрьма, она
же суд и офис шерифа, две мастерских-кузницы, пекарня и мясная
лавка. Вышеупомянутые магазины можно было легко назвать «лавка
тысячи мелочей», так как в них можно было купить буквально
всё! От боеприпасов к оружию, до лекарств, от одежды до
продуктов, от косметики до отравы для тараканов. В одну из таких
лавок направилась моя спутница. Там она продала большую часть наших
трофеев, честно поделившись выручкой со мной (правда, себе забрала
больше, чем передала мне, ну да, бог ей судья). Часть выданных
споранов я потратил на порох, капсюли, пулелейку, свинец и набор
для перезарядки гильз. Ещё купил кое-что из одежды, посуду и
несколько банок с консервами. Со всем этим добром я пошёл не в
салун, чтобы снять там комнату, а в больницу к шаману. Уместнее
было бы называть этих одарённых целителями или знахарями, но эпоха
и место обитания накладывает свои нюансы.
- Ловкачом будешь, - сообщил мне рослый метис, чем-то похожий на
злодея-индейца Джо из истории про Тома Сойера. Вернее, на
советского актёра, его сыгравшего.
- То есть?
- Ловкость у тебя высокая. Вот кто-то получает большую силу, а
ты обзавёлся ловкостью. Чего непонятого? – с раздражением сказал
он. – Если разовьёшь свой Дар, то однажды сумеешь уворачиваться от
пуль и вылезать из когтей элиты без единой царапины. Так
понятно?
- Понятно, - кивнул я.
- А раз так, то не мешай мне больше. Иди отсюда,
бледнолицый.
- Хам и быдло, - сообщил я Кэлиске, когда вышел на улицу, где
она меня терпеливо дожидалась. Судя по свежему запаху неплохого
алкоголя, исходящего от неё, время ожидания она скрашивала
содержимым своей фляжки, которую пополнила недавно в лавке.