— Ага, поняла, хотя до сих пор не понимаю, чем он может быть
полезен ведьмам, — она чуть помолчала и добавила, — хотя я пока,
вообще, мало что понимаю в магии и особенно своей силе, может, мне
тоже…
Она недоговорила, а я не стала поднимать эту тему, так как сама
не знала, на что способна, ну не чувствую я в себе изменений и в
мире вокруг магии не ощущаю.
— Руны — это древний язык, — всё-таки решила объяснить то, что
сама уже поняла из прочитанного. — Например, руна Ворх – усиление,
выглядит как двойная спираль, расходящаяся вверх, как вздымающиеся
крылья. В ведьмовстве применяется при зельеварении или при
наложении проклятий, особенно смертельных.
— Смертельные проклятья? — подруга удивлённо заморгала, явно
обескураженная услышанным, как и я при прочтении.
— Ага, сама была в шоке, — хмыкнула и продолжила. — На
Темиральде шли войны. Особенно масштабные военные действия
случились несколько веков назад, так вот, ведьмы, как оказалось,
могут быть боевыми единицами и убивать врага проклятиями, но это
вам поведают на профильных предметах, — не удержалась и снова
усмехнулась. — А руны используют и стеклодувы, создавая тару под
разные зелья, и ремесленники, создавая свои товары, также кузнецы
работают с металлами и, конечно, артефакторы. Более того, находятся
смельчаки, которые наносят рунические татуировки на своё тело,
усиливая его.
— Почему смельчаки? — поинтересовалась подруга, лёжа на животе и
болтая ногами.
— Результат не гарантирован и непредсказуем, так что им особо не
пользуются, но во время самой крупной и масштабной войны Исхода,
несмотря на риски, боевые маги наносили даже по несколько рун,
объединяя их свойства.
— Вау! — отозвалась подруга с горящими глазами. — А руна красоты
и молодости там есть?
— Увы, — расхохоталась, отчего-то представляя, как Женька
разрисовывает рунами тканевую маску перед применением.
— Жаль, — погрустнела подруга.
Не помню, как уснула, вроде бы вот только читала исторические
хроники, а сейчас сижу на кровати и осоловело пытаюсь понять, что
меня разбудило.
— Саша... — позвала подруга заспанным голосом, но с нотками
тревоги, значит, я не одна подорвалась.
— Что это было? — решила уточнить, шаря рукой по тумбочке: нам
бы свет не помешал.
— Не знаю, — Женька оказалась ловчее, и на её тумбочке начала
разгораться ночная лампа.