— Бежим! — истошно заверещал
один из сектантов, мужчина, чью избыточную полноту не могли скрыть
даже ритуальные одежды. И первым рванул прочь.
Медведя представляют медлительным
животным. Очаровательным и неуклюжим добряком, способным целыми
днями обдирать с кустов малину, а во сне сосущим лапу. Мультфильмы,
сказки, байки охотников — тех, кто приезжает в лес пострелять по
бутылкам и нарезаться до состояния единения с природой, —
утверждают обывателей в мысли, что так все и обстоит. При этом
почему-то называют косолапого хозяином тайги, напрочь забывая, что
косматые увальни имеют очень мало шансов получить и удержать данный
титул.
А ведь медведи очень быстрые
животные. Они могут развивать скорость в сорок-пятьдесят километров
в час, что, конечно, не способно впечатлить современного городского
жителя. Ну в самом деле, что это в сравнении со скоростью движения
автомобиля? Да, в пробке о подобном мечтаешь, но стоит выйти на
оперативный простор, как ты уже проклинаешь того старикана на
допотопном драндулете, который едва-едва тащится.
Между тем полста в час, да еще и по
пересеченной местности, — это серьезно. В прежние времена, когда
основным средством передвижения для людей являлась лошадь, такая
скорость считалась запредельной. Ветер в лицо и волосы назад, как
говорится. Лошадка, даже самая что ни на есть беговая, выдавала по
ровной дороге максимум сорок. А медведь мог ее догнать и, не
останавливаясь, переломить животине хребет. Вот что такое пятьдесят
километров в час.
Сектанты успели разве что моргнуть, а
медведь уже преодолел разделяющее его и людей расстояние. Взмахнул
огромной лапой, намереваясь надвое развделить ближайшего человека,
замершего от первобытного ужаса, но, к счастью последнего, был
остановлен Каланаком. Возникшим, словно из ниоткуда, и
перехватившим когтистую длань медведя одной рукой.
Другой — раскрытой ладонью! —
богатур ударил поднявшегося на задние лапы зверя в грудь.
Отбросив назад метра на три.
Пока ошеломленный косолапый
поднимался на ноги, тряся лобастой башкой, сектанты передумали
бежать. Остановившись на краю поляны, они со страхом и возрастающим
восхищением смотрели, как человек сражается с медведем. Нет, не
так! Как он убивает медведя.
Каланак двигался не как все, он
скользил, словно пущенная из тугого лука стрела. Миг — он стоит на
том месте, откуда отправил зверя в короткий полет. Вздох — и он уже
появляется чуть позади и справа от медведя. Выдох — и листву на
деревьях сотрясает рев, полный боли. Глухой шлепок завершает
секундную увертюру — под ноги зрителям падает кусок покрытой густой
шерстью плоти.